Елена Николаевна! В дверях стоит она. Редкая женщина умеет красиво стареть. Она умеет. Снимаю пальто и прохожу в комнату. В глаза бросается стол, заваленный книгами, иконы, стул, переживший времена Сталина, Хрущёва, Брежнева и других кормчих мировой революции. Хрупкая Елена Николаевна садится на кровать. В комнате только два сидячих места: стул и кровать.
Завязывается беседа… и подо мною, потёртый со всех сторон стул, начинает расти и превращаться в Олимп. А всего то, хрупкая женщина держит в руках «Истоки» и читает из альманаха стихи – мои стихи. Но звучат они по-новому. Тревоги обретают покой, годы – смысл. Кажется, что приоткрывается дверь в соседнюю комнату, где живёт великая тайна происходящего.
Незнакомым голосом начинают разговаривать стол, выцветшие обои, книги с потрёпанными обложками, старые иконы, а главное само время. Так пролетают один, а может три часа.
И вот опять я у дверей. Тепло, переливаемое из одной души в другую, ещё греет. Говорим друг другу: «До встречи». Ощущение, словно я попрощался с небожителем и спускаюсь по лестнице с Олимпа на землю, где царят хаос и неуверенность.
Мудрец как-то сказал, что, живя среди больных, невозможно не заразиться и не заболеть.
Значит завтра хаос и неуверенность проникнут и в меня, но это будет завтра… А пока, в Москве зима. Падает снег. В голове слова, сказанные Елене Николаевне: «До встречи!»