На реставрацию книги
Ганс Христиан ожил в старинном томе,
Вновь обретя первоначальный вид, -
И вот портрет его явился в доме:
Так Андерсен меня благодарит.
Декабрь семьдесят восьмого года,
И с бабушкой мы в комнате стоим.
Морозно-розов ватман небосвода,
И над высокими домами дым.
А на буфете пастушкИ и дамы,
А бабушка стихами говорит,
И Гауф мне уже прочитан мамой,
И Андерсен с Алфеевским раскрыт.
30 декабря 2004 года
Всей святой Седмерице буди слава и честь.
О Царе и Царице воспомянем мы днесь.
В окружении нимбов, незапятнан и бел,
Скорби горькие, Иов новый, он претерпел.
И престола лишенье, и хулу, и навет.
Стал живою мишенью незапятнанный свет.
Словно агнец, он принял «Не убий, не ударь».
И Угодника имя наш носил Государь.
Все исполнит Угодник, что его ни проси.
Нет второго такого на великой Руси.
В дни гонений и глада всей Руси помогай,
Мир Ликийских отрада – и Второй Николай!
Нес солдатский он ранец с рядовым наравне.
Миротворец и агнец, побеждал на войне.
Кто держал их, как воду, как казну держит ларь,
Называли народы искони Белый Царь.
Жили в жребьи высоком – не под грубой пятой.
Будто чада – под оком Александры святой.
Ольга – словно бы солнце, и Татьяна – луна.
Свет в острожном оконце, где в безвинье – вина.
Анастасья, Мария и дитя Алексий.
Словно звезды, сбери их – и на небо неси.
Кровь сочилась, как млеко, из бесчисленных ран.
Волей нечеловека Белый Агнец заклан.
Кровью всей Алексия и паденьем венца
Выбирала Россия Млечный Путь до Творца.
Крестный Путь к Саваофу через тернии вел
На большую Голгофу градов, весей и сел.
В затяжную Блокаду, на большую Войну –