Что же касается Засухина Витьки, Гольяновские так и не смогли его отловить, чтобы насытиться местью и он еще долго ходил в дворовых героях, а рассказ о том, как он вырубил двоих гопников обрастал все более и более неворятными подробностями. Но, война между районами продолжалась. Каждый вечер на улицы выходили патрули пацанов, экипированных хоккейными шлемами и защитными щитками. В руках были обыкновенные доски от заборов, бейсбольные биты тогда не продавались.
И вот, теплым июльским вечерком я возвращался домой. Не помню откуда шел, не помню почему оказался один. Когда до подьезда оставалась всего пара сотен метров, я увидел, как в сумерках на меня движется патрульный отряд пацанов из соседнего двора. Ничего не подозревая я шел им навстречу. Внезапно, от толпы отделилися один парень, молча подбежал ко мне и со всего маху обрушил строительную доску прямо мне на лицо. Закрыться я не успел! Лишь почувствовал, как лопнула кожа на щеке и как весь рот изнутри мнговенно заполнился горячим и соленым. В глазах потемнело. Кое как доплелся до подьезда, вызвал лифт и позвонил в дверь квартиры. Открыла дверь мама. Бедная моя мама! Она не плакала, она побелела и молча схватилась за сердце. В зеркале на стене я увидел свое отражение. Зрелище было жутким. Из развороченной щеки розочкой вылезало кровавое мясо. Переносица лопнула и оттуда текло что-то черное. Левого глаза не было видно вообще! Но его, слава богу не выбили. Сидевший на кухне с приятелем мой старший брат Валера, ни слова не говоря, вытащил из отцовского ящика для инструментов гаечный ключ и так же молча выбежал за дверь вместе с другом. Примерно через час нам позвонили из районного опорного пункта охраны порядка и попросили придти. Как выяснилось, мой брат и его товарищ выследили на улице каких-то пацанов с палками в руках и набросились на них. В самый разгар сражения всех повязал милицейский патруль и доставил в опорный пункт, который находился в пяти минутах хотьбы от нашего дома. Придя в околоток, я сразу же обратил внимание на окровавленного парня, сидевшего за решеткой обезьянника. Мой братишка хорошо поработал. Сам он находился здесь же, в комнате и рассказывал нашему участковому о причине конфликта. Причина, то есть я, стояла во всей красе, с развороченным лицом и разбитым носом. Участковый спросил, узнаю ли я того, кто нанес мне удар доской? Ответить положительно я не мог. Во первых, было темно и хотя я разглядел черты нападавшего, но, это были ребята из соседнего двора, а значит свои. Я замотал головой и сказал: Нет, это не он!