– А ты думаешь, у меня есть любимая работа?
– Неужто, нет? А ведь ты была такая талантливая девочка, как ты красиво танцевала, как ты рисовала…
– А работать я стала… просто женщиной.
Вернувшись с огорода, Катя с грустью оглядывает ободранную стену. Алексей сдирает обои в горнице с осторожностью. Прикипела Катя к старому, оно словно живое в ее душе, и расставаться с прошлым нет охоты.
– Мы всегда слой старых газет клеили под обои.– Говорит она.
– А сейчас другие обои. Раньше были бумажные, тонкие. А эти, видишь, какие… – Алексей ласково поглаживает полосу, на которой нарисованы красивые чашки и тарелки. Кухонные обои, как теперь говорят, специальные, стильные.
– Главное, моющиеся. Это же не просто наклеенная бумага.– Ободряет настроение Кати Лора. – И клей особый. Не клейстером же, как раньше клеить! —
– А эти мои на клейстере, сколько лет простояли! – упрямится Катя. Лора старается, и обидеть ее Катя побаивается, но все же не по себе видеть, как горница теряет свой первоначальный дорогой для нее вид.
– Вот уж тараканы были довольны! – посмеялся Алексей.
– А Серега прочитал, что тараканы означают хорошую экологию. Из квартир-то они уже сбежали! – упорствует Катя.
– А ведь точно! Я ведь их живьем сто лет и не видала, – Подивилась Лора, – пока сюда не приехала. Ну, ладно, тащи старые газеты, все равно на них нужно раскладывать полосы и клеем мазать.
– А никак без старых газет! Я и говорю! Никак! – обрадовалась Катя.– Я пошла за газетами-то.
В сарайке у нее много чего схоронено на всякий случай жизни и черный день. К тому же банку с деньгами она уже переправила в сарайку, под ящик с инструментами.
– Новые технологии… здорово. Сколько умных людей на свете! – Алексей с удовольствием читает рекомендации на этикетках со строительными материалами.
– Леха, ты такой наивный!
– Да. Мир меняется, а я нет.
– А почему ты не меняешься?
– Не хочу. Зачем? Мне только пожить дома, в этой красоте хочется. Это мой мир. А тот, что за границами – не мой. Страшный. Я туда не хочу.
– Как ты выжил-то там, Леха?
– И там люди живут. И там есть не подлые. Только от тюрьмы и от сумы, говорят, не зарекайся. Теперь знаю, что это правда.
Кряхтя, Катя сваливает на пол кипу старых газет.
– Вот вам!
Взяв верхнюю газету, Лора прямо-таки упирается глазами в фотографию Евгения.