С последними звуками музыки они на секунду застывают, глядя друг другу в глаза. Раздаются громкие аплодисменты, пьяный голос из угла настойчиво просит повторить номер. Семен Семенович моментально оказывается рядом, чтобы восхититься необыкновенной парой, но Лора выскальзывает из рук Евгения и исчезает в глубине темного коридора, ведущего к задней лестнице. Евгений не сразу понимает, куда Лора направилась. Ориентируясь только на Алексея, которого видел рядом с ней, он подходит к столику, где сидит компания.
– А где она? Куда она делась?
Эх, парень! По секрету – эта женщина непредсказуема.– Сереге даже приятно это говорить.
– Точно. Она умеет исчезать неожиданно. Я это уже заметил.– Евгений поочередно протягивает руку братьям.
– Евгений.
– Алексей.
– Серега. Валентина. Благоверная моя.
– Владимир.
– Может, я еще успею догнать ее?.. Не могла же она уйти далеко? – в его словах сожаление, второй раз эта женщина убегает от него. Почему?
– Попробуй! – улыбается Алексей.
– Мне одному кажется, это сын мэра? – Говорит Владимир, когда парень исчезает.
– Не кажется, а точно он – Евгений. – Подтверждает Серега.– По газете помню.
– Понравилась ему наша Лора. – Женским чутьем угадывает Валентина.
– Да бросьте вы, она ему по годам в матери годится! – ревниво заявляет Владимир.
– Ты ничего не понимаешь! Сейчас так модно!
– Лорхен фору любой молоденькой даст, – говорит Владимир, – только это не тот случай, если он сын мэра.
Алексей кивает. Они многозначительно переглядываются с Серегой.
– Я что-то не знаю, да? – догадывается Валентина.– Тайна тут какая-то есть, да? Что молчите? Быстро, как на духу!
– В другой раз. Дома поговорим. Не порть вечер, Валентина!
Всю свою жизнь Катя кого-то ждала или поджидала. Петю с работы, когда он милиционером служил. Дежурил, бывало, допоздна, гонялся за хулиганами и преступниками. А она дожидалась. Дожидалась сына из армии и братьев из заключения. Лорку ждала. Теперь вот внуков надобно дожидаться, переживать, что бы с ними, родненькими, ничего не случилось молить Богородицу Абалакскую.
В окне, напротив, у Надежды Ивановны горит свет. Лязгают ворота. Выходит постоялец, неспешно закуривает.
– Здравствуйте, Катерина Максимовна!
– И вам не хворать.
– Эх, ночь, какая! В Москве и ночь, и небо совсем другое. А здесь не надышишься.