Его же комната оказалась полупустой: на полу большой ковер зеленого цвета с бежевым узором, который успел выцвести. Кровать двуспальная и старая, которая каждый раз скрипела и шаталась, как бы он ее не скручивал шурупами, все равно будет качаться. Старая картина на стене, купленная с рук стенка, у которой не хватает стеклянных дверц. Стол дубовый и потертый по краям, с резными ножками и такие же стулья. Посуду ему подарили сердобольные старушки, жалея его, ведь остался один. Жена редко ему дочь поначалу привозила и оставалась сама в деревне, боясь, что он не будет о ней заботиться. А Михаил всему научился: и огород сажать, и стирать, и готовить, и чинить – все, что умели деревенские, всему научился. Так что за дочь можно было не беспокоиться – он о ней всегда позаботится.
На печке стояла алюминиевая кастрюлька, в которой закипала вода. А Михаил тем временем чистил картошку, нарезав которую, закинул в воду. Саша же налила Маруське молока и пошла играться в комнате, отец с малого приучил ее к порядку, так что у девочки всегда было чисто в комнате. Пока варилась картошка, он нарезал сало и пожарил на маленькой сковородке, дочь сало не любила, а ему оно нравилось. Когда все было готово, накрыто на стол и разложено по тарелкам, Михаил зашел в комнату к дочери, перед этим постучав в дверь. Александра сидела на кровати и держала в руках коричневого мишку с красным бантиком на шее. С задумчивым видом она приглаживала шерсть на голове меж ушей, будто ожидая чего-то.
– Саш, что-то случилось?
– А когда мама приедет? Она обещала, что на этой неделе.
– Я сам не знаю, Матвеевна сказала, что приедет. Будем ждать ее вместе.
– Пап, поговори с ней, чтоб она меня не забирала сейчас домой?
– Почему? – он удивленно посмотрел на свою дочь.
– Я хочу здесь провести лето, тут красиво и интересно. А там со мной не общаются. – Она обиженно надула губы и отложила мишку в сторону.
– Вот в чем дело. Ну ничего, подрастешь и обязательно узнаешь, почему с тобой не хотят общаться городские, – он обнял ее и чмокнул в макушку.
– Пап, а ты научишь меня так же прогонять банников?
– Рано тебе еще этому учиться. Исполнится тебе девять лет, тогда и научу всему. А сейчас пошли кушать, я все приготовил.
– Опять сало? Оно же невкусное… – она скривила губы и проворчала, как старушка.