– Это жестоко! – просипел Матвей.
– Но ведь это то, о чем я вам все время говорю! Ну, хотите, я вам покажу собственную могилу, если это вас утешит? Хотя нет, не покажу: у таких, как я нет могилы. Так что вы счастливчик: сможете иногда посещать ваш последний приют и наблюдать за теми, кто к вам приходит!
Матвей чувствовал себя дворовым псом, на которого накинули петлю пока он, приветливо виляя хвостом, поедал кусок колбасы в качестве приманки. Черт бы побрал его любопытство! Как, однако, ловко Проводник воспользовался его доверчивостью! Что за бездушные методы убеждения! Это так жестоко, так несправедливо!
Внезапно Матвей осекся. Что там опять насчет несправедливости, черт бы ее побрал? Ну, конечно! То же самое он чувствовал, рыдая на берегу котлована перед матерью! Господи, неужели он так и прожил жизнь обидчивым идиотом, не жалевшим никого, кроме себя?! И неужели нужно было помереть, чтобы это узнать?!
– Самолюбие – слепая лошадь разума. Девяносто процентов людей распускают, поджимают, надувают губы или хватаются за оружие, реагируя на обращение, которого они, по их мнению, не заслуживают. Лишь немногие умеют извлечь из этого уроки себе на пользу, – тихо подсказал Проводник.
«Он что, читает мои мысли? – вдруг обозлился Матвей. – Да кто он такой, этот лицедей, что овладел моим сознанием, и власть которого над собой я почти признал? Какую сеть из ученых слов плетет его вкрадчивый голос? В какой такой мир совершенства тянет меня этот фантом тьмы?» Мысли его метались, не находя ответа. Злость, бессилие и отчаяние грохотали внутри него, как камни в центрифуге. Ну где же, где же избавление?!
– Где хорошо, там и реальность, – снова подсказал Проводник, и его физиономия на экране приняла сочувственное выражение. – Вы заметили, что люди стараются продлить те обстоятельства, при которых они чувствуют себя комфортно, и, наоборот, быстрее избавиться от тех, которые приносят им неудобства? Другими словами, за первыми они признают статус реальности, ко вторым же относятся как к досадному недоразумению и даже стараются вычеркнуть их из памяти. Сколько бы вы ни злились, вы все равно вернетесь ко мне. И не потому что я ваша единственная реальность, а потому что у меня вам будет хорошо. Конечно, я мог бы переместить вас в щадящий режим и закончить нашу процедуру без лишних эмоций, но вы мне симпатичны, и я имею на вас виды. Чем сильнее сомнения, тем ближе истина. А давайте-ка, я вам кое-что покажу! – вдруг заботливо предложил он.