Было уже почти темно. По-летнему долгий вечер по случаю дождя был надежно упакован в тучи. Она сидела без света, пила свой невозможный не-чай, и ей в голову пришло открыть окно. ТАМ ДОЖДЬ! НА ПОДОКОННИК НАТЕЧЕТ. КОМАРЫ НАЛЕТЯТ. ДОМА И ТАК ВЛАЖНО… Она кивнула и открыла окно. Как вкусно. Свежо. Темно. Мокро. И шорох. Шорох сеющего дождя на многие километры. Везде. Тонны воды мельчайшими каплями небесного пульверизатора, заботливо усеивающими все вокруг. В монотонном мягком шорохе слышались частые тяжелые капли. По-разному слышались. По мокрым листьям, по крышам, по жестяным отливам.
Второй день не было видно ее знакомой вороны. Надо полагать, дела. Ворона – птица деловая. Она и знать не хочет, что птицы не сеют и не жнут. Глядя на эту, любой бы начал сомневаться. Обычно ворона прилетала на каштан, раскинувшийся справа у окна. Сидела и смотрела в ее кухню, как в телевизор. Она тогда почаще подходила к окну, чтобы зрительнице было интереснее. ЕЩЕ С ТАРАКАНАМИ НА ЛЕСТНИЦЕ ЗДОРОВАТЬСЯ НАЧНИ.
Но теперь дождь, уже второй день. И второй день нет вороны. СЪЕЛА КОШКА ИЛИ МАШИНА СБИЛА. ИЛИ ХУЛИГАНЫ.
Ну и хорошо, наперекор подумала она. Суше будет – прилетит. Тем более уже темно. Она ж не сова, в темноте, поди, не видит ничего.
Внезапно закончился чай. За этим притягивающим дождем она и не заметила, что к тому идет.
А что будет, если взять и остаться сидеть так и дальше? ЗАВТРА ОПЯТЬ БУДЕШЬ, КАК ЗОМБИ. ЕЩЕ И ГОЛОВА РАЗБОЛИТСЯ. СПАТЬ! Угу. Она кивнула себе, сполоснула кружку и вернулась к окну.
– Завтра приедет поезд, – напомнила она себе вслух. – Проводницу зовут Майя. Вот встречу его, найду одиннадцатый вагон, Майю, и она мне передаст передачку.
ЖИЗНЬ ТВОЯ ПУСТА. ОНА НИ О ЧЕМ. И ТЫ ЭТО ЗНАЕШЬ. НОРМАЛЬНЫЕ ЛЮДИ В ЭТОМ ВОЗРАСТЕ УЖЕ С ДЕТЬМИ СИДЯТ. Стало немного зябко. Она передернула плечами и повторила с нажимом – передаст передачку. От этого ее ожидание снова пробежало по спине мурашками. Она ждала. Так ждала. Каждый раз заново. Неподдельно.
Ну, вот она и дома. Положив сверток на кухонный стол, она сняла веревки и начала лист за листом разворачивать плотную темную бумагу. Каждый лист был обернут вокруг свертка каким-то своим особым способом, так что по верхним очертаниям нельзя было даже предположить, что там, внутри. ИШЬ ТЫ. ПОСМОТРИТЕ, КАКОЙ ЗАТЕЙНИК! И НЕ ПОЛЕНИЛСЯ ВЕДЬ! ДЕЛАТЬ ЕМУ БЫЛО НЕЧЕГО. КАК И ТЕБЕ. Но, если по-честному, ей понравилось так, шаг за шагом.