Впервые, из этих книг, в которых собраны Послания для всего человечества, он узнал, что Бог – есть Любовь, а значит Любовь – есть Бог, домыслил дед. Недельное чтение подняло в нём воспоминания тяжёлого детства.
…Отец был арестован, как «враг народа» в 38 году. Ночью его увезли в неизвестном направлении. Они с матерью сразу собравшись, уехали в деревню, к её родителям. Дед запретил упоминать имя отца. Однажды сильно избил внука, сказавшего, что любит отца и не верит в его предательство… В семье был запрет на Любовь к предателю, да и вообще на Любовь – тогда это называли буржуазным чувством… Но если Любовь – есть Бог, получается, запрет на Бога. Скоро Иван осиротел. Мама, оказывается, носила под сердцем второго ребёнка. Дед приказал делать аборт. Узнав, что уже большой срок, силой заставил выпить хину, чтоб отравить плод в животе у дочери. От сильного кровотечения, прожив три дня, она скончалась. Все смотрели на Ивана как на «сына врага народа»… За год до войны, умирая в жесточайших муках, дед подозвал внука:
– Иван, ухожу я, подойди…
Тот молча подошёл, насупившись спросил:
– Чего хотите, Емельян Митрофанович?
– Ишь ты! Заговорил. Простил, что ль деда – слезливые закисшие глаза с тоской и надеждой смотрели на него…
– Нет – был жёсткий ответ, – просто видел, как вы рыдали после своего злодейства…
– Оправдываться не буду… – и часто задышав, – может когда Бог тебе и откроет, почему… – ему было очень трудно говорить, пересиливая боль, продолжал. – Бабку, Зореньку свою, на тебя оставляю. Поэтому, одно скажу, ты должен выжить, надо учиться. Придётся писать отказ от отца, хоть его любишь и не веришь в предательство. Подпиши эту бумагу, а отец всегда будет в твоём сердце. Я уже скоро с ним встречусь, всё объясню, он поймёт. Мамке твоей и убиенной сестричке, привет и поклон передам… – и, скорчившись от боли, с хрипом отошёл…
Эти воспоминания заставили деда плакать, со слезами уходила боль. Вдруг понял, что в жизни не плакал, этого не помнит… Он почувствовал сострадание к деду, отцу, маме с ребёночком, бабушке, недоброжелателям, написавшим донос на отца, тем, кто заставил подписать отказную бумагу, к людям, приходившим за отцом и, с кем он встречался по жизни… Это было именно Сострадание, не жалость. Сострадание идёт из Сердца, а жалость исходит из ума. Ещё он понял одну очень важную вещь – всем в то время не хватало Любви – значит Бога. Люди под страхом смерти заставляли себя забыть, что такое Любовь, чтоб можно было выжить в страшные времена. Сопоставив все события, понял, что с тех пор закрылось сердце, начало болеть. Со слезами пришло облегчение. Потянуло вздремнуть в обеденный тихий час… Проснувшись, встретился с новым, необычным состоянием ума, физического тела и незнакомой доселе, внутренней тихой радостью…