так затронули Царя, вам уж честно говоря
что решил не отказать и с лихвОю всё подать -
«Ты живи при нашем Царстве, помогая в государстве,
будешь ты, со всею свитой, благосклонностью умытой!
А, коль нужно, что исправить, дабы Царство мне поправить
– не смущаясь, предлагай, и других в том наставляй!»
Госпожа же, лишь улыбкой приняла сию «Ошибку»…
Часть вторая
Год прошёл с тех пор, аль два? – не заметили тогда…
Но по этим измененьям, вызывающим сомненья
много в Царстве изменилось и «новинками» покрылось…
У людей, что улыбались и трудами развивались
появилось увлеченье на иное «развлеченье»…
Стали жить они, как в «сказке»!.. Но в заморской пересказке…
Им родное стало чуждо, – только импортное нужно,
– потому что заграницей – очень сладостно кичиться!
Да и то, что раньше было, что лишь радость приносило
– как-то быстро позабылось… Вот, чем Царство обновилось!
А «наставником» жить так – стал пройдоха Кавардак,
это новый управленец и особый порученец
– что явился с Госпожой в ново место, как домой…
И поняв, что он тут нужен, хоть на то и не заслужен
– лишь советами, да смутой, покрывая все приблуды
при Царе, и день, и ночь – был по право, чтоб «помочь»!
Но, по сути – жалкий врун, был тот пришлый говорун,
много пил, курил табак – в том и был весь Кавардак!
Ну, а как же Феофан в «переменах» проживал?
– ведь история о нём, и куда мы с ним пойдём!
Госпоже не поклонялся, и «новиками» чурался,
как и прежде – создавал и в делах себя искал,
В общем, был он – Молодец! – Феофан, наш удалец!
Кавардак же, понимая, что проблемы обретает
предложил для Госпожи утопить его во лжи -
«Отошлём по порученью – для царёва искушенья
Феофана-молодца – удалОго наглеца?
Но дадим ему заданье, для других, как назиданье -
чтоб не стали нам мешать, дабы чести не терять!»
Сочинив же хитрых фраз, чтоб усилить свой рассказ
подошли они к Царю, изложивши ту мыслю…
Царь, как только то услышал – то, чуть разумом не вышел,
и, позвавши палача, чуть не вдарил сгоряча!
Но, послушав их историй из придуманных теорий
приказал, чтоб утром рано передали Феофану -
«Пусть мой Фан идёт туда – где у неба города,
и достанет мне вещицу – что в сумЕ не поместИться,
и, чтоб я, её назвавши – ликовал, себе принявши!»
Фан же, утром, к ним явившись, и тому не удивившись
был в прекрасном настроеньи, не касаяся сомнений!
– Госпожа же, улыбаясь, вопросила, не стесняясь -