Лес кончился быстро, никто на него не напал, просто прогулка по очень заросшему парку. Местные заботились о природе – леса они не вырубали, а что вырубали, засаживали заново. Булавин присел возле дерева, жалея, что у него отсутствует бинокль, эта часть страны была больше индустриальной, а еще тут разводили крупный рогатый скот. Но все заводы, фермы, находились глубоко под землей, дабы не уродовать облик планеты. Пережив мощнейшею экологическую катастрофу триста лет назад, которая едва не погубила Роякс, люди, даже непримиримые противники, решили, что о доме нужно заботиться лучше. Жаль, не помогло, они все же уничтожили друг друга.
По карте в пяти километрах на северо-запад проходила одна из самых длинных и загруженных дорог Альянса, она вела прямо к городу, уходя в сторону, огибая его по широкой дуге. Несмотря на то, что человечество давно строило летающие машины, никто не спешил отказываться от наземного транспорта, в обслуживании и стоимости эксплуатации он был гораздо дешевле. Там же над дорогой шел скоростной гиперлуп, связывающий север и юг страны. Рэм внимательно изучил местность. Слева поля, примыкающие к той самой дороге, справа начинался еще один лесной массив.
Больше всего Штопор жалел о потере дрона, можно было бы без проблем обследовать территорию прежде, чем выходить из-под прикрытия леса. Его особо не волновало, что он застрял на Рояксе. Кстати, на общий язык название планеты переводилось как Центр. Биржа рано или поздно пришлет новых наемников, она не простит потерю «Виктории», и, скорее всего, уже через пару месяцев на орбите будет не один транспорт, а целый флот. Главное – продержаться. Плохо, что в последние четыре года мир был полностью блокирован, а когда неизвестными была уничтожена станция с порталом, вот тогда блокада стала полной, и информация с Роякса перестала поступать. Кстати, это была самая неисследованная система из всех шестнадцати, единственная колония на спутнике одного из газовых гигантов погибла еще за год до начала войны.
– А вот это плохо, – пробормотал Рэм, разглядывая четыре темных точки, которые, не спеша, летели прямо на него со стороны города.
Курс они держали верный, похоже, кто-то все же засек упавшую капсулу. Странно, с момента приземления, если его падение можно так назвать, прошло почти одиннадцать часов, причем половину этого времени он бессовестно дрых. Дроны – не люди, они с двух километров засекут его, ничего против их сканеров у Штопора нет, даже простенькой обманки, которая может увести беспилотников за собой.