– Так я тебе вчера же дал!
– Ну это за то, что я поговорила с ней, а за результат и разрешение ей выйти нужно еще! ― ухмыльнувшись, сказала девчонка.
Так как другие варианты отсутствовали, я протянул десятку между прутьями забора, и она не глядя ее взяла. Сразу видно ― профессионал. Она положила купюру в карман, развернулась и без слов протянула руку, намекая на оставшиеся пять рублей. Я их сунул, и девчонка испарилась, заставив меня немного понервничать. Даже были мысли, что меня кинули, но через десять минут я увидел знакомый силуэт и сомнения исчезли.
– Привет, как ты? ― произнес я, глядя на Инну.
Она уже не смотрела в пустоту, но на ее лице была видна боль, которая останется с ней навсегда, может, со временем она притупится, и даже станет легче, но полностью никуда не исчезнет.
– Привет… хуже некуда… Забери меня отсюда… ― ответила Инна и разрыдалась.
Было видно, что много слез уже выплакано, глаза опухшие и красные, но от очередной вспышки горя по щекам тут же побежали тоненьки ручейки. Она хотела обнять меня, но железный забор мешал это сделать, давая возможность лишь просунуть руки между прутьями. Я протянул свои руки ей навстречу, чтобы хотя бы имитировать объятия, которые так были ей нужны.
– А что случилось? Тебя здесь бьют? ― испуганно спросил я и внимательно следил за выражением ее лица, которое сразу выдало бы ложь, если бы Инна захотела соврать.
– Пока нет. Как я поняла, мне дали время прийти в себя, но я чувствую ― случится что-то страшное. Слышала, что после их «гостеприимства» у девочек остаются шрамы, а порой и что похуже… ― периодически запинаясь и всхлипывая, говорила Инна.
От этих слов мне стало очень страшно за нее, ком застрял в горле. И самое плохое, что сделать я ничего не мог. Чего бы мне этого не стоило, я должен ее спасти!
– Я обязательно что-нибудь придумаю, ты там держись! Может, что-нибудь тебе принести, сделать что-нибудь? ― предложил я, и в этот же момент воспитательница начала созывать детей. Это означало, что Инне надо было бежать.
Она напоследок тоскливо посмотрела на мое лицо, будто бы пыталась его запомнить, не издав ни единого звука, она ушла. На мой вопрос можно было не отвечать. Единственное стоящее дело, которое я мог сделать ― это спасти ее.
Всю дорогу домой я думал о том, как можно было это провернуть. У меня как раз забрали все деньги, и нужно было найти стоящий вариант. После часа раздумий у меня сформировались две мысли.