– Знаю я этот часик, опять придешь за полночь, – устало посмотрев на дочь, произнесла Степанида Ивановна, затем продолжила, – вот, схватят черти за ухо и откусят.
Верочка уже представила свое откушенное ухо, но стояла на своем, умоляюще смотря на мать. Через минуту были сказаны заветные слова:
– Ладно. Иди. Только оденься потеплее. И возьми мой теплый платок. На дворе морозище, – и в след добавила, – да во дворах не заплутай.
Радостная Верочка, пока мама не передумала, стала быстро собираться. Валенки, тулупчик, варежки из овечьей шерсти, шапка и мамин теплый платок, который она покрыла сверх шапки, перевязав его крестом на поясе.
Валенки ей были велики, они достались от старшей сестры, впрочем, в гардеробе Верочки мало было своих вещей. Идти было тяжеловато. Маленькие ножки утопали в снегу почти по колено. Дорожки между соседями были плохо утрамбованы – по гостям ходить было некогда.
Верочка торопилась, но идти быстрее никак не получалось. В ее маленькой головке копошились всякие мысли: «Ребята, наверное, уже все у бабы Нины сидят в тепле и пьют чай». Потом она опять представила свое оторванное ухо. Над головой послышался какой-то шорох. По спине пробежался легкий холодок. Посмотреть вверх было боязно. Страх подстегнул и как по волшебству валенки латанные-перелатанные превратились в валенки-скороходы.