Маленький принц - страница 3

– Но… как ты здесь очутился?

А он вновь очень вежливо, словно говорил о чем-то крайне важном, произнес:

– Пожалуйста… нарисуй мне барашка.

Когда человек ошеломлен происходящим, у него просто нет сил противиться. И хотя его просьба звучала абсурдной – ведь мы находились посреди голой пустыни, на грани жизни и смерти, – я достал из кармана листок бумаги и авторучку. Но тут вспомнил, что, усердно занимаясь географией, историей, арифметикой и грамматикой, я так и не научился рисовать – о чем с некоторой досадой и сообщил пареньку.

На что он отвечал:

– Это ничего. Ты нарисуй барашка.

Но ведь я никогда не рисовал баранов, поэтому просто повторил один из двух своих рисунков – удава снаружи. Однако меня изумила реакция мальчугана:

– Нет! Нет! Не хочу я слона в удаве. Удавы слишком опасны, а слоны – неуклюжи. У меня дома всё маленькое. И мне нужен барашек. Нарисуй мне барашка, пожалуйста!

Я покорился.

Внимательно рассмотрев рисунок, он сказал:

– Нет – он совсем больной. Нарисуй-ка другого.

Я нарисовал.

Мой дружок по-доброму снисходительно улыбнулся:

– Сам погляди… Это не барашек, а взрослый баран. С такими рогами…

Я попытался еще раз.

Но паренек отверг и этот вариант:

– Этот совсем старый. А мне нужен барашек, который проживет долго.

Тогда, почти потеряв терпение – ведь мне надо было спешить с починкой двигателя, – я нацарапал вот что:

И сказал ему:

– Вот тебе ящик. Там сидит твой барашек.

Как же я удивился, когда увидел, как засветилось от радости лицо моего маленького критика:

– Это именно то, чего мне хотелось! Как ты думаешь, ему нужно много травы?

– А что?

– У меня всего так мало…

– Я уверен, что ему хватит. Я нарисовал тебе совсем маленького барашка.

Он наклонился ближе к рисунку:

– Он не такой уж маленький… Ой, кажется, он спит!

Так я и познакомился с Маленьким принцем.

Мне понадобилось немало времени, чтобы понять, откуда он. Маленький принц задавал мне вопросы без счета, но, казалось, совсем не слышал моих. Лишь благодаря случайно оброненным словам мне постепенно всё открылось. Например, когда он впервые увидел мой самолет (его я рисовать не стану, это для меня непосильная задача), то спросил:

– Что это за штуковина?

– Это не просто штуковина – она умеет летать. Называется «самолет». Это мой самолет.

Я с гордостью сообщил ему, что умею летать, и он вскричал: