– Жалко.
– Чего же?
– Что ты не на Марсе.
– Туда нет регулярных рейсов.
– Ты даже не на Луне.
– Это всего лишь Ницца. – Как он её раздражал.
– Что на сей раз? – еле сдерживаясь, спросил он.
– Сидела у Людочки, как всегда, скукотища! Звонок из Таллина, из агентства по найму. Ты знаешь, нашлась работа в Вильфранш, том самом – сюр-Мэр. Что я рассказываю? Мы договорились. Петь, это так важно для меня, для нас с тобой, – Лиза чуть сама не поверила в «важность» момента, опомнилась. Нельзя его дразнить. – Почему тебя не было у Людочки?
– Поближе не оказалось? – вопросом на вопрос. – Вильфранш где? Мы там были, Лиза, тебе не понравилось, скучно, сказала ты, – Пётр проигнорировал вопрос.
Говорить как можно спокойнее, повторял он. Не выходило. Лиза это почувствовала. Он добавил:
– А я хотел пригласить на вечер встречи выпускников, в среду.
Лиза оживилась, представила себе выпускников. Каждый владел и заводом, и пароходом, и даже островом в океане.
– Сделай больше фото. Господи, как интересно! Надеюсь, выпускницы толстые и некрасивые? Я ревную, Петенька, – Лиза громко зевнула, пришлось схватиться за челюсть.
Ревновать. Химерная, утопичная для Лизы категория. Разве что к чужим успехам и деньгам.
– Как долетела? – устало спросил муж.
– Прекрасно.
– «Негреско»?
– Где ж ещё?
– Хочешь, прилечу на выходные?
Лизина ракушка моментально захлопнулась. Хотелось взять клей, залепить входы для надёжности.
– Ладно, понял, буду мешать. Я так, к слову. Дел полно, вряд ли получится.
Лиза бесшумно выдохнула.
– Как погода?
– Сейчас ночь.
Сделай фото. До сих пор не понимает, кто он, подумал Пётр. Как твоё здоровье? Как ты добрался до дома? Ужинал ли? Ей это надо… Мысли читать Лиза не умела. Да разве желала она их читать? Мысли мужа. Книга под названием «Петя» сто раз перелистана, засунута на дальнюю полку. Тут всё ясно. Пётр Андреевич подумал, как я терплю? Что в ней такого? Недосягаемость? Но ведь и у любви есть предел. Он вспомнил: «Всю жизнь я мечтала быть стюардессой. Обожаю небо». Стюардессой ты не стала, зато сделалась пассажиром, что вечно пугает небо сумасбродными идеями!
Пусть и ночь. За ним присмотрят, накормят, проветрят спальню, постелют свежие простыни. В шкафу – переглаженные, накрахмаленные, жемчужные рубашки. Завтра разбудят, снова накормят, пожелают удачи, будут улыбаться, провожая машину за ворота. Он не увидит ту, ради которой всё это делается. Он платит – прислуге, водителю, садовнику, сторожам. Когда женился (по большой любви), думал, заплатил и ей. Оказалось, ещё надо заслужить это «заплачу». Пётр рухнул на кровать, зарылся с головой в её подушки, вдыхая запах её духов, и зарыдал как мальчик, вздрагивая могучим телом. Света испуганно прикрыла дверь, на цыпочках спустилась вниз, красноречиво поднимая брови, качая головой и вздыхая. Она мыла посуду, думала о своём дитяти. У Вики нет шансов. Пётр Андреевич осушил графин ледяной водки. По поводу Вики он имел несколько иное мнение.