– Не проси, все равно я тебе рисовать не дам.
– Тоже мне, Том Сойер, – Анатоль плюнул на забор.
– Я Малевич, – мальчик нарисовал себе желтые усы, – Квазимир.
– Точно Малевич, – Анатоль отошел на пару шагов, – кто ж так рисует! Бездарь!
– А деду нравится, – мальчик обмакнул кисть и подвел себе бороду.
– Дед твой тоже бездарь, – Анатоль поставил ведра на землю, – забор должен быть монотонным! А это что? Это что такое?
– Это дерево, – Малевич постучал по забору.
– Вижу, что не плексиглас, – Анатоль постучал Казимира по голове, – что у тебя за сперматозоиды по забору пляшут?
– Вы не слышали о моей книге? – Малевич нанес на забор еще два развода, – «необъективный мир».
– Ты еще и книги пишешь? – Анатоль приспустил штаны, и не глядя пописал на свои ботинки, – буквами?
– Механика наступает на природу, – Квазимир посмотрел на Анатоля, сделал несколько мазков, – человек лишь винтик космоса. Цветовая гамма лишь отражение гиперболизированного сознания. Все имеет свою форму…
Анатоль покачал головой.
– Ты не пил с утра? – уточнил он у парня.
– Молока, – улыбнулся Квазимир, поворачивая подбородок Анатоля в бок.
– Выпей текилу, могу рецептом поделиться, – Анатолий поморщился, – берешь одеколона, смешиваешь с кактусами, даешь настояться несколько дней, и все.
– Голова художника должна быть чистая, – Квазимир высунул язык от усердия.
– Художника, но не маляра, – Анатоль пытался разглядеть, что там мажет новый знакомый.
– Купите картину, – вдруг предложил Малевич, показывая на заборное графити.
– А что это такое? – Анатолий уставился на каракули.
– Это Вы, Ваша сущность, – Казимир ткнул в верхнюю часть рисунка, – это ваша голова….
– А где уши? – удивился Анатолий.
– У Вас их нет, – Казимир открыто посмотрел на Анатолия.
– Это идиотизм! – возмутился Анатолий, тыча в овалы снизу.
– Это кубизм, – поправил его Казимир.
– Какая разница, – Анатолий плюнул на забор, – немедленно заштрихуй квадрат!
– Это не квадрат, это вход в космос!
– На заборе?
– Не имеет значения, – рядом появился еще один ромб.
– Лечиться надо, – крикнул в лицо Казимиру Анатоль.
– Чего?
– Я говорю, лечиться надо!
– Я прошу Вас не безобразничать! – разобрал обращенную к нему фразу Анатоль, когда очнулся.
Рядом стоял методист Бабий и тряс его за плечо.
– Вениамин Львович, – надев улыбку, она проворковала выступающему, – ради бога…бога ради…