Непонимание. Отстранение. Частое явление между даже близкими людьми, что уж там говорить за кого-то и что-то. Велик риск того, что этот порядок вещей и взаимоотношений спустя определенное время станет беспрекословной нормой, когда из-за общего упадка образования, кругозора, критического мышления носители иной точки зрения станут аутсайдерами, изгоями, маргиналами. Честно говоря, не хотелось бы дожить до этого: всех предпосылок к диктатуре чуть ли не военной и искоренения инакомыслия.
Мне идея моего друга очень понравилась, не сразу, конечно. Но когда я написал первую статью, я почувствовал, что это возможность сказать что-то свое: пусть банальное и широко известное, пусть не очень умное и сверхоригинальное, но это свои, чистые мысли, что очень редко бывает, так как сегодня не только школьники и студенты, а люди с научными званиями редко пишут что-либо свое, в основном копируя и перефразируя сеть.
По сути, возможно, это то немногое, что доступно современному человеку. На сегодняшний день многие оказались попросту в плену: карантины, закрытие всего и вся, насаждение какого-то гнета и неуверенности в завтрашнем дне, игнорирование не только элементарных прав и свобод, но и возведение неразберихи и мысленного хаоса в норму поведения, словно для того, чтобы человек перестал думать своей головой, а беспрекословно верил маловразумительным предписаниям, которые должен беспрекословно выполнять. Недавно я имел неосторожность чихнуть в обществе человек десяти, моя маска была на подбородке. Молодой человек, масочку, пожалуйста оденьте. Это вы свою оденьте, мне терять теперь уже нечего. – И только два человека засмеялись, остальные спокойно настороженно смотрели. Я неожиданно подумал о том, что продержись еще эти бестолковые карантины, и большинство людей поверит в любую дичь, только потому, что кому-то это надо, а думать самим стало некогда, неинтересно и не нужно.
Сейчас подходит к логическому завершению последняя статья из начатого мной цикла дневника «Осень», и я, с удивлением осознаю, что за последний месяц я написал собственных мыслей больше, чем написал их за всю свою сознательную жизнь, а мне уже немного немало, идет тридцать седьмой год.
Мне, человеку, который окончил элитную школу, семь лет учился на филолога, более пяти лет работал преподавателем литературы, посчастливилось написать несколько эссе на свободную тему только теперь, потому что друг «вдруг» предложил это делать, какая ирония…