– Которая должна превосходить все наши самые не поддающиеся воображению ожидания, – закончил Директор и, повернувшись к Клоуну, спросил: – Что у вас, господин Клоун?
– У меня ожидаемые шутки и вполне воображаемые трюки.
– Хорошо, – мотнул головой Директор и, ткнув пальцем в сторону Акробатов, задал традиционный вопрос: – А у вас?
Те отреагировали быстро и четко, в сотый раз за два года пребывания в труппе:
– Добавим оборотов и экспрессии.
– Мы ведь не просто цирк, мы – семья, – периодически вопил Директор, и все вполне предсказуемо хлопали.
Канатоходец, со скрещенными на груди мускулистыми руками, стоящий по обыкновению в центре манежа, дождавшись паузы между пафосными сентенциями Директора и вялыми хлопками присутствующих, заметил:
– Я предлагаю строить новую программу вокруг моего номера.
Появившийся после кормежки Укротитель, вытирая руки от пятен крови, поинтересовался:
– С чего бы?
– Из логики представления, – парировал Канатоходец. – Акробаты разогреют публику, детишкам каскад, папаши уважают стойку на бутылках, а дамы всегда ждут работу на штейн-трапе.
– Почему? – удивился Укротитель.
– Им нравится название. – Канатоходец развел руками. – Ну, как вам?
Директор скептически посмотрел на красующегося среди тырсы атлета:
– А остальных участников труппы вы не рассматриваете в шоу?
– Ну что вы, господин Директор, – ободрился Канатоходец, – после Акробатов Укротитель предъявит своих тигров, словно римский император на гладиаторских боях. Младенцам – звериный рык, для осознания серьезности момента, папашам пальба из револьвера, у вас же есть револьвер, господин Укротитель, для понимания стоимости входного билета, а…
– А дамам, по всей вероятности, шамбарьер, исключительно из своего названия, – пошутил Директор.
– Именно это я и хотел сказать, – спокойно подтвердил Канатоходец.
– Ну, а кто после животных, Клоун? – Директор влюбленно посмотрел на скучающего в домашнем (дырявом) халате мастера фиглярского искусства.
– Нет, завершать программу буду я, – Канатоходец вздернул подбородок.
– Вы забыли Клоуна, – напомнил Директор.
– Он не нужен, мы – серьезное профессиональное шапито, Клоун же своим кривлянием профанирует усилия коллектива, вызывая чувство разочарования и весьма скудную кассу.
Акробаты тут же завопили:
– Да, да, он прыгает не хуже нас, публика не понимает, где высокий полет, а где бездарность.