И всё было бы хорошо: воду можно найти в открытых квартирах, еды человеку, единственная цель которого – выжить, много не нужно… Если бы за дверью, да и по всему дому, не лежали разорванные на части, от пояса донизу обгаженные трупы. Запах уже начал проникать в квартиру, прилипал к одежде и рюкзаку, оседал на вещах, пропитывая ткани и дерево, придавая воде и пище отвратительный тошнотворный вкус. Максимум сутки – и в доме невозможно будет находиться.
Но даже не запах был главной проблемой. В тридцати километрах отсюда, в Боброво, находилась семья Максима: жена Надя и дочка Катя. И добраться до них нужно было как можно быстрее.
Выходить из дома ночью Максим не решился. За окнами раздавались звуки передвижения крупных монстров, не особенно разбиравших дорогу, таранящих автомобили, запрыгивающих на капоты, дерущихся между собой то ли за добычу, то ли за право охотиться на территории ближайших дворов. Было слышно, как звери залезают в окна квартир и пробираются по подъездам, отыскивая выживших.
Примешивались и новые шумы – изредка вдалеке раздавались звуки моторов, стрельбы из автоматов и чего-то крупнокалиберного. Кто мог в ночном городе устраивать охоту на монстров, да и откуда у жителей небольшого городка крупнокалиберное оружие, можно было только догадываться.
Всю ночь Максим просидел в спальне, накрывшись одеялом от накатывающего озноба, периодически выбегая в ванную, где, стоя на коленях, выворачивал наружу пустой желудок. Следить через окна за передвижениями монстров и отыскивать взглядом неизвестных стрелков не хотелось. Слишком высока была вероятность засветиться. К тому же непрерывная головная боль и слабость отвлекали, не давали сосредоточиться.
Иногда Максиму казалось, что он заразился и превращается в зомби. Но час шел за часом, а изменений в организме не происходило, кроме усиливающейся жажды и вялости. За ночь он несколько раз погружался в полуобморочное состояние и очухивался только через несколько часов. К рассвету мужчина представлял собой измученную мумию: глаза впали и покраснели, руки и ноги двигались с трудом, а думать и контролировать сознание становилось всё сложнее.
Утром шум за окном стих, и к восьми часам Максим решил выйти из дома и сделать попытку выбраться из города. До ближайшего перелеска по жилым районам и участку промзоны идти несколько километров. А дальше – или осваивать профессию угонщика, благо никому уже не принадлежавших автомобилей вокруг было множество, или пробираться до деревни пешком. Если в соседних дворах сейчас так же тихо, шанс выбраться из города есть.