Последнюю фразу Цыган говорил уже стоя в шаге от подстреленной жертвы, вскидывая ремень винтовки за шею. Тарча заворожил контраст между дружелюбным тоном рейдера и тем, что он превращал его, Тарча, в живую приманку. Он сумел ответить только что-то вроде «хоршол ты», потому что сначала решил сказать «хорошо», а потом сообразил, что совсем это не «хорошо», и захотел послать в задницу и напарника, и его изуверскую задумку, но в итоге запутался в словах. Кроме того, шок действительно отступил, и боль из обеих простреленных ног электрическим разрядом прошила от колен до самой макушки.
И Тарч закричал. От крика становилось легче, боль на несколько секунд отступала, её можно было терпеть, ограничиваться стонами, но затем она быстро нарастала, простреливала тело, и кричать приходилось снова. Иногда хотелось быть упрямым. Тарч стискивал зубы, терпел, но если молчал слишком долго, Цыган напоминал о себе, и рядом в тротуарную плитку врезалась винтовочная пуля.
Рейдер стрелял теперь чаще – мутанты на крики умирающего человека пёрли недуром, а убивать их приходилось ещё на подходе, пока не добрались до приманки. Тарч даже подумал, что будет, если у охотника кончатся патроны, но очередная вспышка боли выбила из головы и эту мысль.
Ощущение времени пропало. Сколько продолжалась охота? Десять минут? Или день склонялся к вечеру? Тарч несколько раз слышал рык тварей, которые, судя по издаваемым звукам, были существенно больше тех мутантов, которые приходили на площадь раньше, и Цыган наверняка был доволен приманкой. Вот только сдержит ли обещание? Отнесёт ли человека с переломанными, практически оторванными ногами в безопасное место, и оставит ли припасы? Справится ли повышенная регенерация иммунного с такими ранами? Восстановятся ли ноги до следующей перезагрузки кластера? Ответов не было, но, лёжа в окружении мёртвых тел, под пристальным вниманием десятков мутантов человеку нужно было о чём-то думать, прокручивая мысли в голове бесконечной каруселью.
Внезапно все шумы стихли. Не гремели потревоженные мутантами автомобили, не доносились с крыши высотки выстрелы. Даже стоны свои Тарч перестал слышать и вдруг осознал, что острая боль отступила. Странно, но Цыган больше не стрелял, стараясь подстегнуть приманку на создание необходимых шумовых эффектов. «Может, сожрали его? Нашли всё-таки?» – пронеслось в голове, но было непонятно, радоваться смерти бывшего напарника или нет. С одной стороны, было бы приятно осознать, что поступок Цыгана не остался безнаказанным, и Улей быстро и жестоко отомстил за обиду, нанесённому ещё не успевшему покинуть свой кластер «свежаку». С другой стороны, живой Цыган для Тарча – это хоть какой-то шанс выжить. Мёртвый же Цыган – это гарантированная погибель и для Тарча тоже.