Но если уж начистоту, весна медлила с приходом в Антверпен, и с каждым часом горячего – или горячительного – хотелось сильнее, чем утоления культурного голода. Поиски могилы Рубенса кончились, когда наши шатания прервала компания датских пенсионеров в гигантских зеленых шляпах, отличающих тех, кто празднует День святого Патрика, от тех, для кого 17 марта просто еще один весенний день. От пенсионеров воодушевляюще пахло алкоголем, а на лицах было написано желание продолжить банкет. Сев им на хвост, мы вышли на Гроенплаац, которая, в отличие от главных площадей других городов, окружена не унылыми муниципальными учреждениями, а пивными. Паб «Келтик Айрлэнд», сотрясавшийся от хардкоровых басов, засасывал в себя народ, как ураганная воронка. Он легко затянул и нас – Рыбы вообще склонны поддаваться чужому влиянию, особенно дурному.
Пока Гийом сосредоточенно изучал меню – несколько страниц, густо исписанных названиями пива, – я грустно грызла фисташки, не в силах пережить, что он равнодушен к живописи. И к истории. И к кинематографу. Да что там, к культуре вообще! С отрешенным выражением лица я кидала имена, словно в черную дыру:
– Де Лакруа?
– Нет.
– София Коппола?
– Неа.
– Роман Гари?
Отрицательное мотание головой.
– Ремарк?
– М-м-м… что-то знакомое…
– Ну конечно, – оживилась я. – Эрих Мария Ремарк, знаменитейший немецкий писатель!
– Угу. А что он написал знаменитого?
– Ну как же! «На западном фронте без перемен», «Три товарища» – лучший роман о мужской дружбе!
На лице Гийома застыло выражение мучительного вспоминания.
– Не помню. И вообще сомнительно, что человек с именем Мария может что-то знать о мужской дружбе, – наконец изрек он.
Я поникла головой. Нет, это будет коротким курортным романом – и ничем больше! Возможно, и до романа-то «это» не дорастет, а останется в архиве воспоминаний под грифом «странный молчаливый парень, который привез бокалы».
В этот момент над нами выросли три красотки в сетчатых чулках и латексном белье – анимационная команда не давала гостям заскучать. Гийом начал было впадать в забытье от энергичных движений подтянутыми ягодицами гоу-гоу-гёрл перед самым носом, но крепкие голландские ребята обступали нас все плотнее, вытесняя все живое вон мощными татуированными плечами. Пришлось залпом выпить пинту и тихонько ретироваться – маскулинное возбуждение вокруг нарастало слишком стремительно.