Тогда эти организации только-только стали появляться, их никто не контролировал, и националисты спокойно собирались по квартирам и подвалам, печатали разнообразную литературу, в основном, брошюрки понятного содержания, и дурили мозги подросткам, намереваясь создать из них армию для захвата власти в стране. Между прочим, среди тех идейных националистов, стоявших у истока движения, были и весьма известные люди. Некоторые потом решительно открестились от своего участия в движении, рассказывать о патриотической политике в парламенте, занимать посты советников в мэрии.
Боря Стахов верил в превосходство русской нации неистово, с фанатизмом сильно обиженного нацменами. В организации он числился писарем, и радостно рассказывал, как они планируют со временем взять почту, телеграф и вокзалы – и создать Великую Российскую империю. Травой при этом он увлекался все сильнее, а любители марихуаны (я давно это заметил) не только к социальному протесту, но и к любым активным действиям не способны. Вскоре круг его интересов стал стремительно сужаться. Сначала Стахов полностью охладел к музыке. Затем перестал читать – совсем, говорил, что на чтение времени не хватает. Дольше всего продержались националистические идеи, но затем и они перестали его увлекать. Теперь, в основном, он рыскал по району в поисках травы. Жесты Бориса стали весьма характерны, как и манера речи. Он уже не реагировал на шутки. И воспринимал мир, даже не будучи укуренным, как нечто иллюзорное. Словно все вокруг – туман, а он идет через него, не слишком поспешая.
Сторонники легализации легких наркотиков считают, что марихуана абсолютно безвредна. Они полагают, только тяжелые наркотики могут вызывать необратимые изменения психики. Я больше доверяю своему опыту и наблюдениям за людьми. Боря Стахов впоследствии выносил из дома вещи, и продавал их за бесценок, чтобы закупиться травой. Причем, дошел до такого состояния довольно быстро – за пару лет. Я, признаться, полностью, потерял к нему интерес через некоторое время. Жизнь наркомана слишком пуста и подчинена одной только цели – достать еще зелья. Меня же вело по жизни не только любопытство (что еще ожидает меня там, за поворотом судьбы?), но и могучий инстинкт самосохранения, не позволивший мне превратиться в ничто.