. Касаясь нарочито нелепого языка распутинских записок и телеграмм, адресованных царям, историк М. Н. Покровский замечает: «Не может быть, чтобы „божий человек“ не умел говорить понятно по-своему, по-крестьянски, но и ему, и его поклонникам обыкновенная человеческая речь показалась бы отступлением от ритуала»
>56. «…Человеку чем непонятнее – тем дороже», – пояснял сам Григорий
>57.
«Своим крестьянским умом», отмечает Д. Д. Исаев, Распутин «хорошо усваивал настроение окружающих, быстро ориентировался (преимущественно на бессознательном уровне) в ситуации, постоянно играл «на зрителей», четко нашел свое место в качестве юродивого, задача которого восклицать, стенать, бормотать, проклинать или благословлять. При этом непонятность его высказываний, разорванность и нарочитая неправильность речи каждый раз шла ему на пользу, и он этим пользовался. „Сильные мира сего“ больше всего слушают себя, чем других, и в произнесенном слышат свои мысли, намерения, проецируют их на абракадабру вещуна, а тот легко перестраивает свое поведение, чутко прислушиваясь к реакции. Театральность, демонстративность, нарочитость личности, обладающей истерическими чертами характера, благоприятствует этому в полной мере»>58.
И лишь когда ситуация требовала предельно четкого и мотивированного изложения мысли – как это было, например, в 1915 году, когда на войну призвали сына Распутина, – речь «старца» моментально избавлялась от всякого налета «эзотеризма». Дмитрий Распутин, правда, в армию все равно угодил, однако отцу удалось определить его в безопасное место: на службу в санитарный поезд к императрице.
Распутин идеально чувствовал ситуацию и, в зависимости от конъюнктуры, мог играть самые разнообразные роли. Оказавшись, например, в «приличном обществе» малознакомых мужчин и женщин, Распутин вдруг «стал совсем другим»: «Держал себя во время ужина сдержанно и с большим достоинством. Много пил, но на этот раз вино не действовало на него, и говорил, как будто взвешивая каждое слово»>59. «Он был редко (то есть на редкость. – А. К., Д. К.) внимателен, осторожен, когда того хотел, и „не спадал с тона“, как говорят артисты, ни в какие моменты своего пребывания в разных обществах и обстановках»>60. По свидетельству бывшего командира корпуса жандармов П. Г. Курлова, при встрече с ним Распутин вел себя «сдержанно и не только не проявлял тени хвастовства, но ни одним словом не обмолвился о своих отношениях к царской семье»