, – безапелляционно и без каких бы то ни было медицинских оснований поставил диагноз «старцу» известный литератор правого толка Григорий Бостунич.
Научные термины и нравственные вердикты, посредством которых в дальнейшем характеризовалась поведенческо-половая ипостась «отца Григория», неоднократно корректировались. Неизменным, однако, по сей день остается главное: признание Григория Распутина едва ли не универсальным для всех времен и народов символом ничем не одолимой гиперсексуальности>119. В действительности эротический облик «отца Григория» был не таким, каким по сей день продолжает воспроизводиться мировой масскультурной индустрией: Распутин отнюдь не был той «величайшей русской любовной машиной», о которой ритмично поведали миру очаровательные мулатки из «Бони M».
Если вдуматься, ничего удивительного в этом нет: типичные истероиды, как правило, отличаются сравнительно невысокими сексуальными возможностями. Возникает, однако, неизбежный вопрос: как быть с многочисленными свидетельствами очевидцев, согласно которым сексуальное общение составляло едва ли не главную жизненную потребность Григория Распутина? Разобраться в этой загадке тем важнее, что именно эротическая тема сыграла ключевую роль как в восхождении «отца Григория» к вершинам власти, так и в его гибели.
Детальный анализ сохранившихся свидетельств не оставляет сомнений: реальный Григорий Распутин был человеком с резко сниженной сексуальной потенцией, вся модель поведения которого была построена так, чтобы психологически преодолеть этот изъян, тем более нетерпимый для истероида, жаждущего тотальной и немедленной любви к себе со стороны всех и вся.
При этом Распутин стремился не к тому, чтобы просто компенсировать – то есть скрыть, затушевать – этот свой недостаток, но к тому, чтобы «вышибить клин клином», или, выражаясь языком медицинской психологии, «гиперкомпенсироваться».
Вместо того чтобы, учитывая свою половую недостаточность, по возможности предельно дозировать физическую близость с женщинами, Григорий стремился к их тотальному завоеванию и довел это дело до поистине индустриальных масштабов, обратив свой, казалось бы, фатальный психофизический изъян в мощнейшее орудие половой экспансии.
О том, что технология сексуальной конкисты «отца Григория» была в высшей степени своеобразна и не соответствовала «интимным стандартам» начала XX века, свидетельствует одна из его поклонниц, по свидетельству В. В. Шульгина, признавшая Распутина совершенно особенным человеком, который дает женщине «такие ощущения… что все наши мужчины ничего не стоят»