Распутин. Жизнь. Смерть. Тайна - страница 66

Шрифт
Интервал


, став не только «фонографом»>58 слов и желаний «старца», но и его поводырем в сложном лабиринте закулисных дворцовых интриг.

«Вследствие неудачно сложившейся семейной жизни, – пишет один из членов Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства, Владимир Руднев, – религиозное чувство А. А. Вырубовой развивалось все сильнее и, можно сказать, стало принимать характер религиозной мании; при этом предсказание Распутина о терниях жизненного пути явилось для Вырубовой истинным пророчеством. Благодаря этому она стала самой чистой и самой искренней поклонницей Распутина, который до последних дней своей жизни рисовался ей в виде святого человека, бессребреника и чудотворца»>59.

Впрочем, не все исследователи разделяют точку зрения об ограниченности и простодушии Вырубовой. Так, Э. С. Радзинский, считает, что «женщина, назначавшая и свергавшая министров, управлявшая порой и стальной волей царицы, умела выглядеть простой русской дурехой. Эта удобная маска давно стала ее лицом». В действительности за маской простушки, согласно версии Радзинского, скрывались стремление к власти и страстная влюбленность в Александру Федоровну, камуфлируемая отвлекающими играми – в чистую и безнадежную любовь к Николаю, а также в несчастную супружескую любовь, которая оставила ее девственницей на всю жизнь. О том, что такая точка зрения неверна исторически, аргументированно говорит А. Н. Боханов. Но она неверна и психологически, ибо предполагает наличие у Вырубовой склонности к тому, чтобы «казаться, а не быть», иными словами, постоянно играть на публику. Известно, однако, что именно это артистическое начало, предполагающее перманентную «работу на зрителей», у Вырубовой отсутствовало напрочь.

Остается, таким образом, предположить, что в своих страстных порывах по отношению и к Александре Федоровне, и к Николаю, и, конечно же, к «отцу Григорию» Анна Вырубова была совершенно искренна. Что, в общем, не так уж удивительно, учитывая «незавершенный», полуплатонический характер этих ее сердечных привязанностей. Все это, разумеется, не исключало того очевидного обстоятельства, что сам факт тесной близости к царской семье и к их «другу» был для социально не состоявшейся Вырубовой в высшей степени значимым. Он позволял ей чувствовать себя психологически полноценно, придавая ей уверенность и возвышая ее в ее собственных глазах над окружающими.