– Ты подслушивал?
– Нет. Я невольно.
– Невольно. Невольник чести. Пал, оклеветанный молвой. Не слишком ли музыкальный у тебя слух? И нос не слишком ли длинный ты себе отрастил? Сирано!
– Вы не ругайтесь, пожалуйста! А нос вообще тут не причём, просто два раз сломан был раньше.
– Я не ругаюсь. Сирано – это такой герой, литературный. У него был очень длинный нос, как и у тебя. Который он совал в чужие дела, пытался их устраивать. Правда, для него всё хорошо закончилось. А тебе нос, видимо, по заслугам ломали. Имеешь склонность.
– Я знаю эту пьесу Эдмона Ростана. "Сирано Де Бержерак". Я хотел сказать: "Не сердитесь".
– А что мне на тебя сердится? Я тебя даже не знаю. Сердятся на знакомых, на близких. На друзей, на любимых. А ты просто незнакомец, прохожий.
– Проходимец.
– О, как самокритично! Так ты проходимец? Как ты здесь вообще оказался? Почему здесь сидишь? Здесь всегда другой был, интеллигентный парень, в очках.
– Проходимец в хорошем смысле. Ты ведь сама сказала, что я незнакомый прохожий. В старину прохожих называли проходимцами. А я сижу здесь, потому что теперь работаю дежурным администратором.
– Значит, ты теперь местный Буратино с любопытным длинным носом? "Теперь здесь я хозяин!" – так Буратины заявляют о своих правах на каморки под лестницей говорящим сверчкам. А ты почему мне тыкаешь?
– Вы сами мне тыкаете. Я на "вы", а ты на "ты". Вот и я на "ты".
– Ты ещё мальчик. А я старше. К детям можно обращаться на "ты".
– Я ненамного вас младше.
– Ты студент?
– Да.
– На каком ты курсе?
– На первом.
– Вот видишь! А я уже скоро аспирантуру закончу. Диссертация почти написана.
– Я до МГУ учился год в другом университете. Потом в армии служил. Мне уже двадцать лет.
– Вот как? Мальчик, но большой. И решил, что можешь мне тыкать.
– Я не тыкаю. Обычно я обращаюсь к незнакомым людям на "вы", если не ровесники и люди постарше. Могу тебя называть на "вы".
– Слушай, зануда! Ты мне надоел! Меня вообще не надо никак тебе называть. Я пришла поговорить не с тобой, а по телефону, с другим человеком.
– Я так и понял, и место тебе уступил. Извини, Надя, если что-то не так сказал.
– Опять Надя! А тебя как зовут, студент советской армии?
– Коля. Николай.
– Вот что, Коля-Николай, ты давай отойти, а мне надо позвонить.
– Хорошо, я отойду. Только я думаю, что ты напрасно этому Игорю Станиславовичу будешь звонить.