– При входе вам надлежит сделать глубокий реверанс и не заговаривать, пока государыня сама не спросит, после чего кратко изложить ей суть дела: у Елисаветы Петровны времени на просителей мало.
Послушно кивая, Анастасия переступила порог комнаты. От волнения ладони вспотели. Девушка не замечала вокруг ни богатого убранства стен, ни роскоши мебели.
Лишь одно притягивало ее взор – красивая женщина, в платье, затканном золотым шитьем, сидевшая у окна. Поняв, что это и есть государыня, Настя попыталась сделать реверанс, но ноги подогнулись, и она буквально упала на колени. Женщина подняла голову и ласково посмотрела на коленопреклонённую девушку:
– Это вы испрашивали аудиенции?
От того, что императрица заговорила с ней, Настя окончательно потерялась, все мысли разбежались, и она могла лишь кивнуть, смотря на государыню своими огромными глазами.
– Признаюсь, вы меня даже заинтриговали, – почти ласково продолжала Елисавета Петровна, которой польстило такое. – Не бойтесь меня, я не кусаюсь! Так что же за срочное дело привело вас?
– Матушка, государыня, – судорожный вздох напоминал всхлип, – прошу вас, помилуйте моего отца, невиновен он!
Императрица удивленно посмотрела на девушку:
– Что?! Какого отца? Как твое имя?
– Збышева я, Платон Збышев – мой отец, – Анастасия покаянно опустила голову, стараясь сдержать так некстати навернувшиеся на глаза слезы.
По красивому лицу пробежала гримаса. Сердито нахмурившись, императрица встала и подошла к Настасье почти вплотную.
– Почему обманом сюда прошла? – теперь голос звучал резко.
– К-каким обманом? – Настя почти оскорбилась и гордо выпрямилась, смотря прямо в голубые круглые глаза государыни. – Я никого не обманывала!
– Марфе моей что наплела?
– Ничего. Я свое имя честно ей назвала, а больше меня никто ни о чем не спрашивал!
Девушка еще хотела что-то добавить, но нервный спазм сжал ей горло. Все отчаяние дней, когда, узнав об аресте отца, Настасья, собрав немудреные накопления, поспешила в столицу с мыслей пасть в ноги к императрице, вновь охватило ее. Отчаяние и страх остаться совсем одной, стать легкой добычей для похотливых соседей, давно имевших виды на плодородные земли Платона Збышева.
С самим отцом отношения не складывались. После смерти матушки Платон Збышев предпочитал проводить сезон в Питерсбурхе. Там он, как правило, кутил, но долгов особых не делал, всегда вовремя возвращался в имение и давал указания, зачастую противоречащие Настиным. Слуги с барином не спорили, молчаливо признавая правоту молодой хозяйки. К тому же Платон Збышев быстро забывал о своих наказах и, получив деньги, уезжал в столицу.