Есть те, кто бабочкой порхают…
Есть те, кто бабочкой порхают
Над нами словно над цветком.
И из карманов поглощают
Нектар зелёный целиком.
Нежны, милы, всегда опрятны
И знают точно – что хотят.
Они на ощупь, так приятны!
И нас разводят, как котят…
Другие ж – в стареньком халате,
Со скалкой ждут наперевес.
Ну, что сказать – хозяин в хате
И даже в сексе словно пресс.
Представьте только: как порхает
Шести пудовый мотылёк.
Гляди того: и в миг раздавит -
Любви безжалостной каток…
А есть и те, кто жизнь положат
Под ноги форменных козлов.
Живут до смерти с пьяной рожей,
Боясь предать свою любовь.
А им бы взять – расправить крылья
И на свободу упорхнуть.
Они же плачут от бессилья,
Что им былого не вернуть…
Ещё есть те, кому однажды,
Так скажем, очень повезло.
И им совсем уже не страшно
Теперь нарваться на козлов.
Они вольны: хотят – порхают,
Ведь за спиной надёжный тыл.
Их любят, чтут и понимают -
Не укрощая жаркий пыл.
Я, дорогие, вам желаю:
Любите тех, кто по душе!
Ведь с детских лет все люди знают:
Что с милым рай и в шалаше.
Пусть, как весной вам солнце светит,
Примите уйму тёплых слов.
И дай вам Бог за жизнь не встретить
Средь брата нашего – КОЗЛОВ!
Сколько же в людях бывает дерьма?
Сколько же в людях бывает дерьма?
Это ль не странность у божьей задумки?
Вроде бы создал он нас для добра,
Мы же по адским бредём закоулкам.
И из себя мы порой достаём:
Что-то такое, что дьяволу стыдно!
Словно бы только лишь этим живём,
Чтобы узнали и было всем видно!
Лжём, материмся, клевещем на ближних,
Даже кощунству мы оды поём.
Сверху плюём мы на голову нижних,
Слева и справа кидаясь дерьмом.
Войны великие мы на диванах.
Сколько баталий на кухнях прошло?
Трезвые, с жаждой, взираем на пьяных,
Жалуясь Богу, что время ушло…
Судим других: вынося приговоры,
Прошлых, при этом, кляня палачей.
Пишем хулу на святые соборы,
Хаем героев, но чтим сволочей!
И от того, что стыдимся победы,
Жаря на вечных огнях шашлыки,
Запросто внук помочился на деда.
Разве за это дед шёл на штыки?
Если вот так будет всё продолжаться,
Если с души мы не счистим дерьмо,
Бог перестанет когда-то мараться:
Плюнет на всех, не забыв никого…