– Сколько лет?
– Двадцать пять, – неуверенно отвечает врач и делает шаг назад.
Я смотрю на него и пытаюсь осознать то, что услышал. Перевожу взгляд на прозрачный кусок пластика, который вдруг покрывается видениями сотен лет, проведённых мной в мучениях в аду. Здесь же прошла лишь четверть века.
– Ясно, – отвечаю я, когда поток видений оборвался.
Доктор продолжает:
– Так вот. Несмотря на Ваше столь длительное бездействие, Ваш организм он… Он просто в потрясающем состоянии! Это неповторимый случай! И нам нужно провести ряд анализов и тестов так как…
– Что?! – я отвлекаюсь от компьютера.
– Тесты. Мне нужно провести их. Надо проверить работу ваших органов, мозга и нервной системы.
– Нет! – я мгновенно оказываюсь рядом с Андреем, прижимаю его к стене и хватаю за шею, – Никаких тестов! Хватит с меня!
Я поднимаю его над полом, держа за горло.
– Столько лет меня разбирали и собирали, а затем снова разбирали… Ставили опыты, резали, протыкали… Больше не позволю!
Я разжимаю руку. Врач падает и растягивается на полу, задыхаясь.
Я чувствую, что кто-то опять стоит за дверью. Она открывается и в палату входит новый человек. Знакомый мне. Не помню откуда.
При виде меня он расплывается в улыбке.
– Брат! – кричит он и бросается ко мне с распростёртыми руками.
Через миг он валяется на полу рядом с Андреем, сжимая разбитый нос.
– Лёха, – стонет он, – ты чего!?
Лёха… Сколько мыслей в голове… Да. Кажется, так меня звали когда-то. А ещё он назвал меня братом. Вспоминается видение. Парк, лавочка, мороженое, брат… Я могу вспомнить как его зовут.
– Артём? – с трудом, но я вспоминаю имя.
– Да! Проклятье! Я примчался к тебе, как только узнал! И что в итоге?!
– Успокойтесь, – Андрей наконец-то отдышался и теперь помогает Артёму подняться, – у Вашего брата эмоциональное расстройство. Это – реакция на пробуждение. Скоро пройдёт.
Я отворачиваюсь. Беру компьютер и иду с ним к окну, за которым по-прежнему идёт снег. Такой белый и несокрушимо холодный.
К двери палаты снова кто-то подходит. Я чувствую холод и пьянящий аромат женских духов. Для носа, привыкшего к запаху серы, он кажется чем-то фантастическим.
Дверь отворяется (надо бы её запереть), и в палату врывается высокая блондинка в чёрном пальто и очках в чёрной оправе. Она ведёт себя и говорит так, будто не только в палате, но и в целом мире кроме неё никого не существует.