«Ах ты, полоз королевский! Так вот из-за чего она утопилась», – только и успела подумать я, как отец Арисы взревел, словно раненый вепрь. Я, конечно, не слышала ранее, как орёт этот зверь, но представляла, что именно так.
– Что?! Да как ты посмела, дрянь подзаборная!
Родитель вскочил на ноги и, сжав руки в кулачищи, направился было ко мне, но я от страха крикнула что есть мочи:
– А ну, милорд, сидите там! Я ещё не закончила!
Конечно, лорда это не оставило, и тут бы мне и пришёл конец, если бы не вмешался дядя.
– Фрэнсис, и правда, сядь на место, – произнёс он спокойно, но это произвело на его младшего брата такое же действие как магическая успокоительная микстура, которую мне накануне дала Пенелопа. – Дослушаем.
Он выразительно поднял бровь и глазами указал родителю Арисы на место. Тот подчинился, но ещё кряхтел от злости, а его жиденькая борода тряслась от возмущения.
Я стояла ни жива ни мертва, но нашла в себе силы читать дальше, хотя вначале буквы расплывались перед глазами:
– Раз всё обошлось, вам не следует возвращаться ко двору. Такой впечатлительной маргаритке не место среди шипастых роз. Идите служить в храм Единой Богини, вы обретёте среди молитв и заунывных песнопений тот покой, о котором мечтали.
Ваш покорный слуга, его высочество Леннард.
Письмо закончилось, и я замолчала, не представляя, что теперь делать. Этот аристократический мудак слил Арису так технично, как не всем удаётся и в моём времени.
– Что думаешь, Ариса? – спросил металлический голос дяди.
Я подняла на него глаза и отчеканила:
– Надо вернуться и заставить его высочество пожалеть о своих словах.
– А сможешь?
– Смогу. Даже не сомневайтесь, милорд.
– Тогда решено.
Дядя неспешно поднялся и бросил через плечо брату:
– Выезжайте завтра поутру.
– Но в донесении королевского глашатая ясно говорится, чтобы она не возвращалась, – фыркнул лорд Фрэнсис, однако при этом с надеждой уставился на брата. Видимо, тот не первый раз совершал невозможное.
– Будьте покойны. Предоставьте это мне. И когда вы приедете в замок Трёх Роз, вас будут ожидать с нетерпением.
Я поклонилась дяде, но тот прошёл мимо, не удостоив меня взгляда.
– Ну, смотри мне, дрянь! Чуть что не так, остригу косы, и в богадельню пойдёшь, – прошипел над ухом заботливый родитель и поспешил вслед за прихрамывающим братом, стук палки которого затихал в коридоре.