– Пахнет? – рассмеялся беззубым ртом старик.
– Запах необычный.
– Так пахнет вечность.
– Не поняла, – спазм, сдавивший горло, отпустил, и говорить стало легче.
– Это запах тлена.
– Мертвецов!
– Тлена. Тела, которые давно превратились в мумии, пахнут так.
– Тела? – Зойка оглянулась и, вдруг, ей стало ясно, для чего в стенах сделаны ниши.
– Не пугайся. Там ничего уже нет. Я вынес их и закопал неподалёку. Теперь, это мой дом.
– Вы живёте на кладбище?
– Конечно. Тихое и уютное местечко, скажу я тебе.
– И не страшно?
– А кого мне тут бояться? Мёртвые – люди спокойные. Лежат себе и неудобств не доставляют. А зомби по своей воле на кладбище не суются. Не нравится им тут.
– Почему? – опять этот вопрос, навязший на языке.
– Не знаю. Но то, что им тут не по нраву, это точно. Сколько раз сам видел. Вот и те, что за вами гнались, только потеряли вас из виду, сразу прочь заторопились. Разве, только вон те, что костры жгут. Так, они по кладбищу не шастают. У них там одно место есть, куда они каждую ночь приходят. А до остального им дела нет.
– Я – Зоя, – попыталась она немного отставить повреждённую ногу в сторону, чтобы не так болела.
– А меня Шишей зовут. Что с ногой?
– Подвернула. Собственно, я именно из-за неё тут и осталась. А Сашка, друг мой, зомби увёл за собой.
– Понятно, – Шиша сноровисто вскрыл ножом какую-то консервную банку без этикетки, поставил её на буржуйку и вернулся. Ну-ка, разуйся.
Зойка, морщась, расшнуровала ботинок, сняла его, потом, стянула носок и, смущаясь, протянула ногу старику.
– Ага. Понятно. Ну, скажу я тебе, девонька, ничего страшного. Обычное растяжение. Неловко ногу поставила. Я сейчас.
Откуда, только, что взялось. Из ниши был извлечён мятый кривобокий тазик, в котором Шиша ловко обмыл ей ступню холодной водой. Сразу стало легче. Девушка откинулась на спинку дивана и блаженно улыбнулась.
– Это, ещё, не всё, – улыбнулся старик, промокая ногу чистой сухой тряпицей. – Сейчас мазью смажем, повязку наложим, и завтра, как огурчик будешь.
Перевязка много времени не заняла и, вскоре, хозяин помещения перед ней подогретую консерву. Это оказались тефтели в томатном соусе, и, проголодавшаяся за день, девушка, быстро опустошила банку.
Старик снял с печки закопчённый чайник с проволокой вместо ручки и налил ароматный напиток Зойке в щербатую чашку с затёртым рисунком вишенок на пузатом боку.