Все министры горячо поддержали Горемыкина. Никто из них не воспринял его патетичную речь всерьёз, не «в укреплении воли народа к победе» дело: Николай II плохой правитель, потому как невеликого ума человек, это видели все министры. На должности Верховного главнокомандующего, от царя проку не будет, ибо он не имеет опыта управления войсками, (в молодости он всего два месяца командовал эскадроном в полку Николаши, вот и вся его воинская служба). В Российской империи, ни один вопрос нельзя решить без Государя, а если он будет в Ставке, которая обоснуется далеко за пределами столицы, это внесёт лишнюю сумятицу в управлении государством.
Император подчинился напору министров, однако Николаше этого знать не полагалось.
– Вы будете находиться в должности Верховного главнокомандующего, пока я не прибуду в Ставку. Вам надлежит строго придерживаться плана ведения войны разработанного Генеральным штабом, – добавил царь ложку дёгтя, в огромную бочку медовой радости Николаши.
Покончив с делами, царь с женой поехали в Дивеевский монастырь5. Вернулись оттуда в половине седьмого вечера. Флигель – адъютант Арсеньев доложил, что звонил министр иностранных дел Сазонов и просил передать: «Германия объявила войну России».
«Ну что ж, по крайней мере, вопрос с Верховным главнокомандующим я решить успел, – подумал император. Тут же волна зависти окатила его сердце: – Сильно обрадовался Николаша».
Тот в своём дворце на Петровской набережной6 принимал военного атташе Франции генерала Пьера де Лонгиша и его помощника майора Верлена.
Приехав в Петербург, первым делом Николаша позвонил маркизу де Лонгишу и похвастался, что император назначил его Верховным главнокомандующим. Маркиз прихватив майора Верлена, поспешил во дворец Николаши. Великий князь принял их в своём домашнем кабинете.
– Ваше высочество, позвольте поздравить вас с назначением на столь высокий пост, – сказал Лонгиш, едва уселись в кресла, – признаться, я рад, что государь внял голосу разума, назначив именно вас. Мы осведомлены о том, что Николай II сам хотел командовать русскими армиями. Это обстоятельство не внушало оптимизма, ибо нужно признать, что русский император подвержен влиянию своей жены. При войне с Германией, давление на Государя его жены – немки наводят на грустные размышления.