Ответом ей было молчание. Иззи снова вздохнула.
– У хозяина нашей химчистки коэффициент интеллекта, как у воздушного шарика, но он ведь как-то справляется. Значит, свой бизнес не такое уж сложное дело? Хелена про этого типа говорит: он, когда подходит к зеркалу, со своим отражением дерется.
Дед продолжал молчать. Иззи улыбнулась:
– Впрочем, стирают у него в химчистке из рук вон плохо… Но когда еще мне представится такая возможность? Вдруг все деньги уйдут на ипотеку, а я потом год работу не найду? Потом буду жалеть, что не воспользовалась компенсацией как следует. Можно, конечно, махнуть в кругосветное путешествие, но когда-нибудь придется из него возвращаться. И ничего за это время не изменится: только стану старше и на солнце обгорю. А свое кафе… Конечно, хлопот с ним не оберешься: налоги, бумажная волокита, гигиена и безопасность труда, правила пожарной безопасности. Хочется устроить все по своему вкусу, но запретов пруд пруди – попробуй тут ничего не нарушить! Наверное, это моя самая дурацкая идея, а закончится дело полным провалом и банкротством.
Иззи вспомнила, как приходила домой из школы – обычной современной общеобразовательной, где было полно противных девчонок, которые смеялись над ее торчащими в разные стороны волосами, а потом сама пекла пирог с клубникой: тесто легче воздуха, глазурь нежная и сладкая, будто этот восхитительный десерт прибыл прямиком из страны фей. Дедушка молча сел за стол с вилкой в руке и не произнес ни слова, пока медленно, вдумчиво не съел все до последнего кусочка. А Иззи стояла в другом конце кухни, у черного хода, сцепив руки в замок на фартучке, из которого уже выросла. Наконец дедушка медленно и торжественно опустил вилку. Потом поглядел на Иззи.
– Милая, ты прирожденный пекарь, – четко и с расстановкой проговорил дед.
– Не болтай чушь! – возмутилась мама. Этой осенью она жила дома: училась на инструктора йоги, да так и не закончила курсы. – С такими мозгами – и в пекари! Нет, Иззи поступит в колледж, устроится на нормальную работу, и ей не придется всю жизнь вставать до рассвета. Пусть уж лучше сидит в офисе: там и комфортно, и чисто. А что в пекарне? Весь день с ног до головы в муке, а часов в шесть вечера засыпаешь от изнеможения, едва в кресло рухнешь?
Иззи пропустила мамины слова мимо ушей. От дедушкиной редкой похвалы у нее словно выросли крылья. В самые тяжелые моменты Иззи порой задавалась вопросом: найдется ли мужчина, который будет любить ее так же, как дедушка?