– Не совсем так, Дорочка. Ты же помнишь, в сорок четвертом году он мелькал на аукционе.
– Так это был американский аукцион. Как портрет мог у нас очутиться?
– Авторский повтор или копия.
– Верую, ибо абсурдно?
– Вот только не надо в меня Тертуллианом тыкать! – взъярился Вольдемар.
– Я к тому, что это может быть просто какая-нибудь Авдотья Ермолаевна Спичкина! – не сдавалась Лора.
– Вот ты и выяснишь.
– У них на районе что, своих спецов нет?
– Алонсо, о чем ты? У них на районе сто лет картина в запасниках гибнет. Если до сих пор не собрались, значит нет!
– А почему Гаврила Николаевич не едет?
– Он там уже был. Полотно в плохом состоянии. Кракелюр неслабый – потрескался не только лак, но, возможно, и красочный слой. Изображение едва просматривается. Потоп, я же говорю. Гаврила Николаевич… Вот черт! Не могу к его имени привыкнуть! Неслабое, видать, чувство юмора у его родителей! Чернышевский – сотрудник молодой, неопытный и… увлекающийся. Причем постоянно. На месте ничего не выяснил и картину не привез. Не смог, понимаешь, принять правильное решение.
«Неубедительно убеждаешь», – подумал Вовчик, пожевал ус и посмотрел в окно.
«Там хорошо, там воздух свеж, – вдруг сочинилось у него в голове, – там люди ходят цвета беж». Получилась ерунда. Вольдемар поднапрягся. «Там хорошо, там месяц май, а ты сиди тут подыхай». Получилось лучше. Он развеселился.
Заметив это, Лора пододвинулась поближе к столу, уселась поосновательнее и приготовилась стоять до конца.
– Если ты измором решила взять, – с ходу разгадал ее маневр начальник, – то я сбегу через задний проход.
– Я тебя и там достану, – пообещала Лора. – У меня работа ушами льется.
– У всех льется.
– У меня еще статья в ваковский журнал. Сроки проходят.
– У всех сроки проходят. У меня вообще скоро климакс.
– Иди к черту, Вовчик. Я не шучу.
Щеглеватых молчал, Лора поняла, что вопрос закрыт, но не могла не сделать последнюю попытку.
– Вольдемар Михайлович, – начала она, набрав побольше воздуху.
– Не поминай меня всуе, Алонсо! – начал свирепеть начальник, но остановился и продолжил уже мягче: – Ты пойми, кроме тебя никто с этим ребусом не справится. Ты, несомненно, лучший специалист по портрету восемнадцатого века. А потом, подумай, это же открытие! Найти картину, которую наши современники видели… только на картинке!