На следующий поворот головы кондуктора в нашу сторону, пассия выдула из резинки пузырь и капризно спросила.
– Чего вылупился?
Контролёр ничего не ответил.
–У нас бряк распадается, – сердито сказала пассия. А Добробаба поправился: – бфак!
Он всё нервничал, смотрел в сторону тамбура. Поднимал часы, взмахивая рукой так, будто приглашал кого-то на выход подраться. Пассии же было совершенно всё равно – бряк или бфак распадается, куда мы едем, зачем едем и что будем делать, когда приедем. Она жевала резинку. А я отколупывал жёлтую краску с сидения, Лузгал как семечки. Наблюдал за пассией без особого интереса.
Контролёр бросил на Добробабу очередной неоднозначный взгляд и отвернулся. Рядом сидел малолетний цыган. Он сосал петушка на палочке и прижимался к контролеру как к маме.
– У нас брак распадается… не понял ты что ли? – прошипела пассия ещё раз.
Она затушила сигарету о запотевшее стекло и жирными буквами вывела на нём слово «Дашуха».
Так я узнал, как её зовут.
Кепка
«Двери закрываются. Мельничный ручей. Станции Кирпичный Завод, Радченко, Дунай, а Петрокрепость поезд проедет без остановок и…быр-быр-быр… Сады! – донёсся неторопливый голос водителя электрички.
– А нам не Бейдян…Бейгад… нам раньфе выфодить не нядо быо? – запаниковал Борька.
– Ах, я садовая голова, – заорал я. – Это не Бернгардовка! И не Мельничный ручей даже. Сады-ы-ы-ы! – специально так завывал! – Садовая голова, вот кто я… садовая голова…
Добробаба с досады сломал пополам сигарету. Я же устроился поудобнее и стал смотреть, как его пассия стучит ногой в мокрый пол. Теперь они оба нервничали. А у меня в голове заиграла детская пластинка. Та, где на конверте которой слон в гороховых трусах и фарцовый верблюд с рюкзаком. Они заблудились в лесу из треугольных ёлочек.
Цык-цык-цуцык – пелось там, или как то ещё.
От нечего делать, я принялся наблюдать, как вошедшие забулдофили играют в карты. Игра казалась опасной. Компания игроков выглядела как банда головорезов. Они ругались и били друг друга картами в нос. Играли угарно, били сильно, битые даже не морщились.
Я следил за тем, как классно кудрявый мужик в кепке ведёт игру; не сдаёт, а выжидает; подкрадывается, точно рыбак с ведром динамита.
Электричка, между тем, проходила по просеке. Колёса грозно стучали. Казалось, всё это дело сейчас развалится. Просветов за окном не было. Всматриваться в кромешный лес было бесполезно. Даже я заволновался.