Цепочка крыс, трудившаяся над трухлявым пнём, добывая палочки, бросилась врассыпную. Некоторые даже на дерево забрались – смехота, да и только.
Я засмеялся.
Борька психанул.
– Зарница или задница? – закричала Дашуха.
Небо над её головой нахмурилось и покраснело.
– Задница? Или зарница?
Долго же я не понямал, что лес – наш друг и наше богатство… Нам это вбивали в школе, но до конца вбилось это только сейчас… Чёрт с ним, с этим петровским обервальдмейстером. Даже комары – и те были на моей стороне.
– Да знаешь ли ты, Добробаба, – впервые я называл Борьку по фамилии. – Нет, не так … знаешь что Добробаба, – загремел я на весь лес с таким эхом, что не снилось директору стадиона. Аба-аба-аба! Эффект мне понравился. Я бы орал ещё и ещё, но тут из меня попёрла клешня. Она скалилась на Добробабу. Медведь удивлённо высунулся из-за дерева и причмокнул. Заворожённый Борька тоже давай причмокивать. Тут я снял гипноз. Добробаба выпучил глаза:
– Уберррите его от меня. Уберррте… Он ведь монстрррр! Монстрррр, монстррр, монстрррр!
Совладав, наконец, с дикцией, он бросился прочь по направлению к заброшенной деревне Верхние Никулясы.
Медведь сделал попытку показать мне «окей» тремя когтями. Попытка не удалась… когти в «окей» не сгибались. Тогда медведь рванул в сторону убегавшего Борьки … Ага, ну, хоть не скучно Добробабе одному будет бегать. Да и, пожалуй, быстрее на станции окажется!
С этими мыслями, я как-то даже забыл, что мы остались наедине с Борькиной пассией.
– Я люблю тебя Раков, – басом сказала она и нежно поцеловала.
Жаль, нет зубной щётки…
После полуночи появившаяся химия начала ослабевала. Мы шли и ругались так, будто знали друг друга не одну тысячу лет.
Узнав, что у меня с собой нет зубной щётки, Дашуха пилила меня ужасно:
– Ну, вот Боря, Боря например. Вспомни Борю! Он всегда с зубной шёткой и фиксами. А теперь на себя посмотри… чучело. Где твоя щётка зубная? – она сердито сверкала глазами.
– А я разве с фиксами? И вообще, я живу по принципу «без зубной щётки» – отмахнулся я и вгляделся в линию горизонта.
Тут лес вдруг сменился чистым полем. Небо окрасилось кровавыми петардами.
«Дома всё равно убъют», – подумал я и решил устроить привал.
Завалившись под кустик, мы смотрели на полную, объевшуюся сыра луну… Где-то вдалеке шумел поезд. Возможно, на нём сейчас движется в сторону города Добробаба. С одной стороны, романтика. Но с другой, ведь, не так, чтобы прям расплакаться. Слишком много отвлекающих факторов. С кустов, например, свисала засахарившаяся блевотина. Кажется, запах шёл от неё…