Появился Новосильцев и с напыщенным видом вставил реплику:
– Воздух в России лучше, но атмосфера удушлива.
Николай Николаевич обратил на меня вызывающий взгляд.
– Ждете, что я буду протестовать? – усмехнулся я. – Напрасно. В нашем государстве много недостатков. Но это не мешает служить ему. И тем более я не склонен идеализировать другие системы. Будь то английская, французская, да хоть какая.
– Друзья мои! – воскликнул Семен Романович. – Решительно, вы найдете в лице друг друга прекрасных собеседников. Николай, будь так добр, составь Андрею Васильевичу компанию. Я распоряжусь, чтобы накрыли стол. Для тебя это будет ланч, а для Андрея Васильевича – первый завтрак. Только не слишком горячитесь! К чаю вы должны закончить политические дебаты, чтобы не докучать даме. С минуты на минуту приедет мадемуазель де Понсе.
Я почувствовал усиленное сердцебиение и отступил в угол, куда не доставал свет из окна, – не хотелось, чтобы собеседники заметили, как покраснели щеки.
А про себя отметил, что совершенно потерял рассудок из-за виконтессы: еще ни разу не видел ее, а уже краснею при упоминании ее имени.
– Господа, прошу вас в гостиную, – пригласил нас граф Воронцов. – А я должен оставить вас на пару часов. Отъеду по делам. Николай, прошу тебя представить Элен графу.
– Семен Романович, признаться, я рассчитывал, что мы немедленно приступим к делу, – напомнил я графу Воронцову о цели своей миссии.
– Несомненно, мой друг, – улыбнулся он. – Груз прибыл из Бирмингема еще два дня назад и поступил на хранение в банк. Именно туда я и направляюсь.
– Я должен поехать с вами.
– Вы напрасно потеряете время, – возразил граф Воронцов. – Я распоряжусь, чтобы произвели необходимые приготовления и назначили appointment3. Тогда-то мы с вами и приедем в банк. Вы будете присутствовать при упаковке и пломбировании.
– Право, мне неловко, что всю волокиту вы взваливаете на себя, – подумав и придя к выводу, что так действительно разумнее, сказал я.
– Друг мой, оставьте мне, старому дуралею, возможность хоть немножко еще послужить России. А вам не помешает выкроить время для очаровательной барышни.
Он рассмеялся, а я почувствовал, что краска с новой силой залила мои щеки, но отступить в тень уже не мог. Впрочем, смеялся граф Воронцов вполне добродушно.
– И самое главное! – спохватился я. – Скажите, нет ли новостей от полиции?