Первого и второго сентября.
В связи с полным отсутствием реальных денежных вливаний для осуществления наших (к тому времени уже довольно чётко продуманных) действий…
Однако, несмотря на отсутствие обещанного Комитетом по телекоммуникациям и СМИ мэрского распоряжения, двадцать пятого августа я принял решение всё-таки начать Фестиваль в субботний день города.
Совпавший в тот год с Днём знаний, перенесённым, впрочем, на 3 сентября, понедельник…
Да, я принял такое решение.
Упредив писательские выступления писательским же собранием.
В очень писательском месте.
В Малом зале Центрального дома литераторов на Большой Никитской улице…
Назначил я это собрание ещё и потому, что принял к тому времени и другое вынужденное решение: разделить стартующий Фестиваль на три осенних этапа.
Первый, который начинался Днём города и первым днём осени, включал в себя неделю и один день.
Завершаясь традиционным переделкинским Костром Чуковского «Прощай, Лето!».
Между нашими выступлениями, вписанными в двухдневное празднование Дня города и Костром, я планировал провести множественные писательские встречи с читателями в школах и в библиотеках.
А плюс к тому и круглый стол, посвящённый детлиту.
На ВВЦ.
То есть, если понятнее, на ВДНХ.
В рамках ММКВЯ.
Московской международной книжной выставки-ярмарки…
Назначил я это собрание, посвящённое первому фестивальному этапу, на 31 августа.
И когда настоящее собрание будущих участников Чукфеста назначал, я ещё не знал, что за пару деньков до него мэрское распоряжение окажется подписанным…
Телефоны и электронные адреса большинства детских писателей (в основном поэтов) были мной заблаговременно позаимствованы у добросердечной Дины Крупской.
В её записной книжке «Кукумбера».
Дина, профессиональный поэт и переводчик, была к тому же редактором и матерью-основательницей этого популярного ребячьего журнала.
А с её многочисленными адресатами я плотно созванивался и списывался на протяжении всего летнего квартала.
Впрочем, я выбирал из записной книжки «Кукумбера» далеко не всех.
Только тех, чьё весёлое или сказочное творчество казалось мне подходящим для нашей игровой и озорной чуковской затеи.
Плюс чем-то нравилось мне самому…
Не все те, кого я сватал в нашу поэтически-прозаическую команду, согласились принять моё предложение.
Хотя основная писательская респондентская масса сделала это с радостью…