Тот усмехнулся, но на выпад всё же ответил, не желая оставаться в долгу:
– А придётся. Деваться тебе некуда. Не бросать же добро, то есть меня, – он уже сунул голову в палатку и опустил за собой полог, как занавес после спектакля, но аплодисментов комедианты не удостоились.
Ночь щедро залила чернилами поляну и лес вокруг, утопив его во тьме с головой, и даже небо, которое хоть и вооружилось бесчисленными прожекторами, не могло пробить черноту. Только бесстрашный пятачок костра, со всех сторон осаждённый мраком, геройски отстаивал свою независимость, выстреливая залпы искр в атакующего противника.
Когда мгла износилась, отсырела и стала расползаться рваными лохмотьями, обнажая светлеющую даль и макушки деревьев, а птицы засвистели и поднялись на крыло, Ян в последний раз обошёл поляну. Рядом с костром дрых Ковбой, вздрагивая и перебирая лапами, продолжая бежать во сне. Вынырнули из палатки Грегор с Лирбеной.
– Давно не видел столько снов, – улыбнулся Грегор, поёживаясь от утренней свежести. – Будто копились, а в эту ночь на свободу вырвались.
– Ничего не слышал? – спросил Ян, продолжая подкладывать ветки в огонь.
– А было что слышать?
– Сейчас Баюр расскажет. Вон идёт. Его враки складнее выходят.
Опуская впечатления, волхв коротко поведал о ночных событиях, предоставив друзьям дорисовать и осмыслить детали самостоятельно. Лирбена молча готовила завтрак, но не пропускала ни единого слова. Прицепив котелок над огнём, она присела на бревно:
– Занятная полянка. И ведь не расскажешь никому, кроме Мастера. И аномалий никаких…
– Членам экспедиции этого знать точно не нужно, у них другие заботы, – решил Грегор. – Бей в кастрюлю. Подъём! Ишь, разнежились на пленере.
Разбуженные учёные вяло подгребали в костру, явно не выспавшиеся, недовольно бурчали. К полевым условиям ещё предстояло приноровиться, это вам не академические лаборатории! Завтракали расслабленно, начальник не подгонял, давая время собраться с мыслями. Потом подошёл к Бартоломео и тихо попросил:
– Покажи, – толстяк не выставил напоказ, а скрыл под футболкой странный дар, но сразу понял, о чём речь, и вытянул за шнурок амулет.
Гибкий чёрный корешок оплетал отшлифованный до блеска маленький деревянный кружок, в котором по краям были выжжены непонятные знаки. В чём его таинственная сила было неведомо, но источник его возникновения ошеломлял. Грегор повертел его в руке, потёр гладкий кружок пальцем (ещё бы на зуб попробовал!), с задумчивым сожалением вернул: