Шкловский разводит руками.
«Рано еще о возвращении звания говорить, потерпи. У него неприятности были. Ну, вызывать стали свидетелем. С кем не бывает, дело житейское. Так нет же: засуетился. Мудрову звонить стал… он его лечащий врач… а напрасно. Мудров – упырь. Он к самому, – указывает Чезаров на портрет Сталина, – как к себе заходил. Лаврентий Павлович, правда, его не жалует. Он на Алешу и настучал. Дома нужно было спокойно сидеть, а не шляться по городу…»
«Ждать своей участи?»
«Ждать, когда все перемелется».
«Время лечит», – кивает головой жена Чезарова.
* * *
Генерал входит в свой кабинет, раздевается. Он слоняется по комнате, включает и выключает лампу. «Ах, да!» – вспоминает он и идет к вешалке. Достает из шинели фляжку, подходит к портрету Сталина, приветствует его и выпивает.
– Можно к вам на подпись? – осторожно высовывается голова из-за двери.
– Вы кто?
– Я ваш новый секретарь.
– А Семенова где?
– Э-э… – разводит тот руками.
– Понятно, – произносит про себя Шкловский и подходит к окну.
* * *
– Ну, по-ни-маете, – вся ломаясь, объясняет ему медсестра, выпячивая грудь из-под распахнувшегося халатика, – я… я… я та-акая не-со-обранная… но мне кажется, что вы, если не отнесетесь ко мне предвзято…
– Поздно, барышня, поздно.
– Вовсе нет. Я хотела сказать…
– В другом смысле поздно. Не знаю, доживу ли до понедельника. Хотел застрелиться сегодня в доме моих родителей, да передумал.
– Не па-анимаю, о чем это вы? – простанывает она, останавливается, на мгновение застывает с разведенными в сторону руками. Некоторое время стоит в неподвижности и, наконец, начинает выделывать умопомрачительное балетное па.
* * *
«А мне уже не до женщин», – продолжает рассказывать Шкловский.
«Да ну?!» – изумляется его собеседница.
* * *
Шкловский берет миниатюрную, но пухлую балерину в пачке без верха, поднимает ее одной рукой, и она делает у него на лысине балетные па для развлечения подвыпивших гостей. Подбрасывает ее, но, заметив в щербине зеркала глаз, отходит. Она медленно, словно надутая воздухом, опускается на пол и изображает умирающего лебедя на ковре.
* * *
– Ваш отец занял мне денег, – говорит вошедшему в прихожую генералу с супругой человек в потрепанной старомодной одежде. – Я возвращаю вам долг.
– Долго же вы шли: отец умер тридцать лет назад, – указывает генерал на старинные часы.