«Может быть, мы за каждого в отдельности выпьем?» – предлагает генерал.
«О, цэ – мысль! Выпьем, господа хорошие, за упокой души товарища Сталина! Не чокаемся! – он опускает руку, и оркестр начинает исполнять минорную мелодию. – Пусть земля ему будет пухом!»
Хозяин щелкает пальцами. Стоящий за деревом человек в штатском машет платком, и музыка замолкает. Хозяин делает несколько дирижерских движений рукой, и оркестр начинает наяривать другую мелодию. Володя подхватывает Леночку сзади за талию, и они делают несколько танцевальных па.
«Вот, бери пример с молодежи, – обращаясь к Шкловскому, говорит Чезаров, – а то приходит как-то ко мне в одно место закрытое и обижается на меня, что я ему не помог. Я бы ему и помог, да только он меня не послушался. А помнишь, как появилась Беата?»
«Еще бы!»
«Был месяц май…»
* * *
Полсотни пьяных офицеров восседают за длинным столом в зале с изображением батальных сцен и рыцарскими латами на стенах. Портрет Гитлера над камином то и дело подвергается обстрелу из пистолетов. Один из офицеров старательно расстреливает его из арбалета, позаимствованного у молчаливого рыцаря. Официантки в аккуратных фартучках и чепчиках обслуживают стол. Одна из них стоит с фарфоровым тазом перед блюющим в него офицером в польской форме. Другой щиплет ее за зад… по ее лицу текут слезы… и приговаривает:
«Терпи, немецкая сучка, терпи».
Оркестр из трех музыкантов, расположившись на рояле, исполняет «Лили, Марлен». Над столом раскачивается на низко висящей перекладине дама в рыжей короткой шубке. Она выделывает ногами затейливые кунштюки и поет. Увидев входящего в зал Шкловского, дама, сбрасывая шубу, отрывается от перекладины и в легкой комбинации с визгом прыгает в его распростертые объятия.
* * *
«Какое было время! – обращается Чезаров к Беате. – Я за него попросил, а то его б в тот же вечер забрали! Потом его так-таки и арестовали, но это было потом… Смешная история?»
«Обхохочешься», – говорит Шкловская и вдруг начинает смеяться в полной тишине, а за ней и все остальные.
«Кя-ррр!.. Кя-аррр!» – каркает с ветки ворона.
* * *
Оранжерея со статуей античной богини. За окном каркает ворона на ветке.
– Здесь вы можете ночевать, – говорит женщина в белом халате.
– Прятаться, – уточняет Шкловский.
– Лучше сказать: скрываться.
– Почему мы на «вы»? – он привлекает ее к себе. – Забыла, как мы с тобой…