– Н-да-а …Блондинка дунула на прядь, свисающую со лба, -как такое может не пригодиться. И – чайку попить…
Блондинке показалось, что у хохла -заварника победно блеснуло горлышко, не без умысла заделанное умельцами из Харькова на месте ширинки шароваров.
И- в глаз дать …острие ложки с лёгкостью вошло в подушку.
– Ай, да хохол! Ай – да братишка! – Гуля бросила взгляд в темноту, зиявшую по ту сторону окна, из которой изредка выныривали короткими вспышками дорожные фонари.
За стенкой всё ещё переговаривались.
По выражениям и фразам было похоже, что сожалевший о распаде СССР хорошо разбирался в юриспруденции.
– Наверно, умственный! – решила девушка, и свесила голову, обратив на себя внимание собеседников:
– Товарищи! Можно вопрос?
– Не спится?
Вымученно улыбнулась напарница «умственного».
Отбросив простыню, она вышла. Толстяк кряхтел и вытирал шею.
– Кто такой Аскольд?
Не унималась блондинка.
– У-уу!, Мадам, куда вас занесло!
Мужчина удивленно сморщил лоб. Он, видимо, не ожидал от блондинки подобного вопроса. И, видимо, был неплохой торгаш.
– Надо прикинуть…
Он прищурил один глаз и подмигнул Гуле.
Она не ответила, а скривила губки: а такой умный на вид… Толстяк крякнул, досадуя, что с этой не поторгуешься.
И уставился в окно. Вернулась его попутчица. Гуля ждала. Мужчина обратился к женщине :
– Слушай, где мой телефон?
Та порылась в сумке, висящей на стене. Достала дорогой телефон и подала. Толстяк пробежался пальцами – сосисками по кнопкам аппарата, заставляя его пикать на все лады.
– Так-так … -мурчал довольным котом хозяин телефона, – если я не ошибаюсь, а я редко ошибаюсь, – он пошевелил бровями и многозначительно посмотрел на попутчицу, – та читала его по губам, -потом поднял подбородок и самодовольно провозгласил:
– Итак, мадам, – он опять подмигнул Крымчанке, отчего та фыркнула в ладошку; – и отчего все умные такие дураки?
– Итак, мадам, вы спрашивали за Аскольда… Он крякнул, перечитывая текст с телефона.
Блондинка сделала глупую улыбку – даже так! И если бы не услышанный ею диалог, где звенела, бередя раны, совесть, она бы фыркнула в подушку – «тюфяк»!
Но накривлявшись вдоволь, она тяжко вздохнула и стала вглядываться в далекую темень, под названием «Я»…
Вскоре на стекле отразился двойник девушки: симпатичное округлое лицо с живо хлопающими ресницами и красивыми губами.