В нашей комнате появилась дивной расцветки клеёнка на столе посреди комнаты. По ночам она пахла ядовитой советской химической отраслью ещё месяца два-три. На ней величественно и непреклонно возвышался традиционный графин с водой из-под крана. Были закуплены также: кастрюля эмалированная для варки картошки – одна штука, сковородка чугунная для жарки картошки – одна штука, стакан граненый – четыре штуки и одинокий, но необычайно элегантный алюминиевый чайник с задорным носиком. Ножами, вилками и тарелками мы не пользовались, а ложки одолжили на ближайшие пять лет в студенческой столовой.
У студента Г. был проигрыватель. Имя владельца проигрывателя я счёл нужным скрыть, так как при нынешних обстоятельствах сведения о том, что он ещё в те времена был из «богатеньких», не могут положительно повлиять на его безопасность и здоровье сейчас. Это был единственный проигрыватель на всё общежитие. И пластинка у него тоже была единственная, выпущенная в 1947 году. На ней Давид Ойстрах и Государственный Симфонический оркестр СССР под управлением Кирилла Кондрашина исполняли: Камиль Сен-Санс «Интродукция и Рондо Каприччиозо». Если кто-то возразит мне, что были ещё какие-то пластинки, а может, и ещё один проигрыватель, спорить не стану. Я помню так, а другой, может, помнит иначе, и это не важно. Важно то, что таким образом я сделал свой первый робкий шаг в мир классической музыки и с тех пор двигаюсь в нём уверенно и без оглядки.
В нашу жизнь вошли новые понятия: «комендант общежития», «кастелянша» и «дежурный». Они заменили нам и папу, и маму, и даже бабушку. Люди с этими важными должностями деловито прохаживались по общежитию и навевали на живших там первокурсников смирение и покорность.
Каждый индивидуально, кроме всего прочего, закупал себе общие (не общественные) тетради для будущих конспектов. Процедура эта – сугубо интимная и целиком зависела от покупательных возможностей студента. Тетради в коричневой дерматиновой обложке придавали началу учебы торжественность и плановость. Девственная белизна их разлинованных страниц взывала к добыванию знаний и поиску истин. Тетради озабоченно подписывались, в том числе и на торце.
Преподаватели рекомендовали нам учебники на первых же лекциях. Я и мои пролетарские друзья получали учебники первой необходимости на весь семестр в университетской библиотеке. Факультативные и другие редкие книги можно было читать в читальном зале. Самые состоятельные студенты покупали себе индивидуальные учебники. Они делали это в специализированных магазинах в Академгородке или в городе. Несколько позднее оказалось, что делали это они зря, так как хорошо записанные конспекты имели значительно большую практическую ценность, а почерпнуть недостающее легко можно было в читальном зале.