Вытянув перед собой руки, друзья осторожно поднесли сырую обоину к стенке.
– Не прислоняй пока! – воскликнула дама и, увидев, что все её назидания тщетны, взорвалась: – Ох, блин ты худой, опять прилепил ведь! Да что ж это такое! – Страдальчески искривила мордашку. – Отрывай назад, коц твою мать!!! Я сейчас матами орать буду!!!
Серёженька промолчал, но обиделся… «Вот прямо щас всё брошу да увайду! – мелькнула на его лице гениальная думка. – Крутись потом как хочешь, раз такая крикливая!..»
Отчаявшаяся хозяйка вдавила пылающий лоб в холодную стену. Уставшие, натруженные за долгие хлопоты руки повисли вдоль тела безжизненными помочами. «И не введи нас во искушение, но избавь нас от лукавого…»
– Серёж, извини, – прошептала она, не меняя позиции. – Я совсем уже охренела от этого клея! – Стукнула кулаком по вздувшимся, как парусина, обоям. – Куёвина какая-то буровится, бо-э-э-э! – взревела разбуженным гризли, но всё же взяла себя в руки. – Ладно, это не выход. Так дела не решаются. Если мы хотим хоть немного продвинуться к цели, нам поневоле придётся изменить атмосферу… – Примиряюще улыбнулась поэту: – Серёж, давай поговорим о чём-нибудь отвлекающем, а? Глядишь, и сработаемся за разговорами…
Повеселевший писатель вытер о тряпку покрытые клейстером пальцы.
– Хорошо, но в следующий раз постарайся, пожалуйста, не распаляться. Ты же знаешь, я не люблю подобные вещи…
Хозяйка рывком отлепила кривую обоину.
– Договорились… Кстати, давно хотела спросить: сколько тебе вообще лет?
– Двадцать шесть, – ответствовал мальчик, едва не упустив летящую на пол полоску.
– Какой же ты ещё молодой! – мечтательно оскалилась дама. – Мне б вернуть твои годы – я бы, наверное, и горы свернула!.. Впрочем, всё у тебя ещё впереди…
Изжёванная бумага наконец-таки легла идеально.
– Ну вот, видишь? – обрадовалась Благословенная. – Всё у нас с тобой получается. Пойдём теперь дальше… – Склонилась над изрядно похудевшим рулоном. – Слушай, а сколько ты весишь?
– Ну, где-то сорок с копейками…
Женщина аж повалилась на доски!
– Сколько?! Ты что, совсем ёпу дал, доходяга?! Да я и то пятьдесят семь килограмм вешу! Господи! – Отбросила кисточку с клеем. – Ну а рост-то какой?
– Почти сто семьдесят пять сантиметров, – пробурчал огорчённый насмешкой писатель. – А у тебя?
– Примерно сто семьдесят…