– Да, все верно, я переживала, что ваш суровый начальник не станет меня даже слушать, но он довольно легко согласился с моими доводами.
– Вот и отличненько, сейчас все оформим. Может пока чая налить?
– Я бы не отказалась еще и от печеньки, что-то я сильно проголодалась, – смущенно ответила я.
– Может, мы перейдем на «ты»?
– Я не против!
– Отлично, тогда давай лучше по-быстрому напишем все, и сходим в кафе. Тут в соседнем здании, у меня скоро обед, и я могу покормить тебя.
– Ну что вы…
– Ты, – улыбаясь, поправил меня Виктор.
– Да, я не хочу отвлекать тебя от работы, я сама потом где-нибудь перекушу.
– А я напротив, очень хочу, чтобы ты меня отвлекла, и к тому же я тоже очень голоден, сегодня не успел поесть, снова ночью вызвали на происшествие и до настоящего момента я успел только чашку растворимого кофе выпить. Так что решено – идем обедать.
Виктор Михайлович быстро помог мне написать заявление, сходил куда-то с ним и, вернувшись, повел меня в кафе.
Глава 4
За обедом Виктор попытался отвлечь меня от грустных мыслей беседами на темы, не касающиеся нашей, точнее моей проблемы, он рассказывал о своих подчиненных, о каких-то курьезных случаях на службе и недавно просмотренных фильмах. Откровенно говоря, я на какой-то момент даже забыла кто передо мной, мне казалось, что я обедаю со старым другом, с которым мне хорошо и весело. Мы провели вместе около часа, и за это время я ни разу не вернулась к тому депрессивному состоянию, в котором находилась уже несколько дней. Однако обед закончилось и пришлось возвращаться к реальности, так как следователю необходимо было вернуться к своей работе.
Попрощавшись с Виктором Михайловичем, я помчалась к метро, так как мне еще необходимо успеть к Марии Олеговне.
Добродушная старушка будто ждала меня у двери, распахнув ее, едва я нажала кнопку звонка.
– Проходи, милая, – ласково сказала она. – Я тут узнала о твоем горе, прости, но соседи судачат и от меня не укрылись эти разговоры. Я не хотела бы тебя напрягать в столь непростое время.
– Нет, что вы, – успокоила я бабушку, – мне наоборот нужно на что-то отвлечься и уборка лучший способ, так я хоть устану и, возможно, ночью смогу хорошо выспаться. – Но тут я заметила, что что-то еще омрачает настроение моей собеседницы, и это явно не касается меня, хотя она и пыталась скрыть волнение. С пожилыми людьми так всегда, не нужно быть психологом, чтобы распознать их моральное состояние в тот или иной момент, они как дети открытые и прямые. Вот и сейчас я увидела, что Мария Олеговна грустит, она явно недавно плакала, так как глаза еще были красными, а левая рука подрагивала. Что же такого страшного могло произойти, что так ее огорчило, неужели кто-то обидел?