– Чего ты хочешь? – угрюмо спросила она.
– Правды! Подробно и ясно, так, чтобы я больше не терялся в догадках.
– Я ведь уже говорила…
– Да-да, в общих чертах. Но мне нужны детали! Почему ты не убила меня там, в Курже, когда была такая возможность?
– Кинжал – часть моей жизненной силы, он не действует там, где находится мое реальное тело. Наши души должны были покинуть наши тела… Через поцелуй я вытянула твою душу.
Ксандор зарычал. Ива отшатнулась, но префект уже взял себя в руки.
– Душу, значит. Не удивлен. Так убить этим кинжалом можно только меня и только… Где?
– В одном из миров-отражений. Мы их называем так.
Ксандор спустил с плеча ткань халата, показывая порез, оставленный лезвием.
– Почему ранено это тело? Или, убив меня, ты убьешь и того человека, чье место я занял?
Ива отрицательно покачала головой.
– Нет-нет… Мы подробно изучили свитки! Мы бы не пошли на убийство невиновного. Кинжал ранит тебя, пока ты в чужом теле, но как только ты покинешь его, тело мгновенно исцелится.
Ксандор посмотрел недоверчиво, но спорить не стал.
– А если кто-то другой убьет меня обычным оружием?
– Тогда умрешь и ты, и хозяин тела.
– Что сейчас происходит с нашими реальными телами, оставленными в Курже? – сухо, как на допросе, продолжил он.
Ива подумала, что в таком тоне беседовать не станет, и демонстративно отвернулась. Ксандор шумно выдохнул. Видно, пытался взять себя в руки, чтобы не придушить эту проклятую ведьму прямо здесь.
– Я должен знать, – сдержанно сказал он. – Если ты хочешь, чтобы я оставил жизнь тебе и твоим сестрам.
Ива закусила губу. Это было заманчиво! Так заманчиво – вернуться, больше не боясь смерти. Но не обманет ли Ксандор? Что же, не будет вреда от того, что она честно расскажет ему обо всем.
– Никто точно не знает, как течет время в других мирах относительно нашего. Мы давным-давно не использовали этот способ перемещения. Может быть, там прошла минута. Может быть, несколько дней. Наши тела не погибли, они просто спят беспробудным сном…
– Спят беспробудным сном… – глухо повторил Ксандор, а Иве вдруг показалось, что в голосе префекта не просто так столько горечи.
– Почему вы так ненавидите нас? – осторожно задала она вопрос, который мучил ее с того дня, когда началась война.
– Я уже говорил.
– Думаете, что у нас нет души? Что… мы вытягиваем и пожираем чужие души?