– Прости, – поспешила ответить я. Уже второй раз я упоминала его девушку в попытке проявить наблюдательность, и снова он отмел мое предположение. Хватит. Больше никаких домыслов. Очевидно, он не хотел о ней говорить. Что было немного странно… Он казался парнем, который станет охотно рассказывать о своей половинке семь часов подряд. Создавал такое впечатление.
– Всё в порядке. – Он снова потянулся за индейкой, всем своим видом показывая, что уже забыл о том, насколько туго я иногда соображаю. – Похоже, людям нравится наше соседство. Это добавляет изюминку. У нас тут есть детская площадка, установка для переработки отходов и две еврейские семьи.
– Но разве это не странно? – спросила я, взяв в руку солонку в виде снеговика. – Все эти рождественские украшения?
– Возможно. Но ведь это просто большой праздник! Всё настолько фальшиво, что в целом выглядит нормальным. Моей маме просто нравится отмечать – любой повод. Наши родственники, живущие в других местах, удивляются, когда мы ставим елку. Но ели – это красиво. И дерево – еще не религия.
– Правда, – согласилась я. – А что думает твой отец?
– Понятия не имею. Он здесь не живет.
Стюарт не выглядел обеспокоенным этим фактом. Он отбарабанил еще один рваный ритм по столешнице, завершая тему, и встал.
– Подготовлю всё к твоей ночевке, – произнес он. – Скоро вернусь.
Я тоже поднялась, чтобы осмотреться. В комнате было аж две рождественские ели: крошечная – на главном окне, и большая, не меньше двух с половиной метров в высоту, – в углу. Ветви практически склонялись к земле под тяжестью украшений ручной работы, множества гирлянд и, наверное, десяти коробок мишуры.
В гостиной стояло пианино, заваленное открытыми нотами с рукописными пометками на страницах. Я не играю ни на одном инструменте, так что любая музыка кажется мне сложной, но эта выглядела даже еще более запутанной. Кто-то здесь знал, что делает. И пианино не было просто частью обстановки.
Однако мое внимание привлекло нечто, стоявшее на пианино. Она была меньше, не такая сложная технически, как наша, но это определенно была «Счастливая деревня Санты», обрамленная небольшим заборчиком из гирлянды.
– Ты наверняка знаешь, что это. – Спустившийся со второго этажа Стюарт сбросил на диван целый ворох одеял и подушек.
Конечно, я знала. У них было пять фигурок: Кафе Веселого человека, Магазин мармелада, Магазин радости, Эльфатерия и Кафе-мороженое.