Временными постояльцами привокзальной квартиры, из которой вышел Петр, были еще ни разу не нюхавшие пороху «смурфики». На фронт их гнал впитанный на майдане патриотизм и честолюбивое желание возвратиться с войны героями. Забегая вперед, остается лишь сказать, что патриотизм их увял после первого же боестолкновения. Героем один из них все же стал, но посмертно, и то лишь для своих родных.
– Да, смех сквозь слезы… – с горечью думал Петр.
Даже главный военный прокурор вынужден был признать, что одной из основных причин огромных небоевых потерь – более чем сорока процентов личного состава, стало непомерное пьянство в армии. «Один боец в состоянии алкогольного опьянения бросил гранату в печку-буржуйку. Тринадцать человек полегло. Куда их записать?» – вопрошал прокурор.
Дабы как-то бороться с этим прискорбным явлением, стали применять самые жестокие наказания – арестовывали особо рьяно пьющих и помещали их без еды и воды в так называемые «аватарки» – ямы, или железные клетки; привязывали к деревьям; на лбу рисовали слово «аватар». Но синие, как «аватары» мобилизованные бойцы, никак не могли проникнуться «идеями нации». Не было у них мотивации к службе. Какую бы мотивацию не пытались вбить в их сознание, им было крайне сложно в своей голове создать образ врага. Потому что не видели они между собой и местным населением тех отличий, какие были, к примеру, в Афгане или Чечне. Там солдаты воевали с чужими, в чужом культурном окружении.
Здесь же была своя территория, своя привычная реальность. Здесь приходилось стрелять по таким же городам, в каких жили они сами, а по обе стороны фронта находились граждане одной страны – их страны. Ко всем ужасам войны это было еще одной, дополнительной психологической травмой. В жестком конфликте представления о ценностях, идеях, верованиях, сталкивались в умах и душах бойцов. И в их сознании наступал тот самый пресловутый «когнитивный диссонанс», чреватый невыносимым психологическим дискомфортом.
С одной стороны – тягучая, странная война без объявления войны, страх смерти, грязные гнилые окопы.
С другой – в городах далеких от фронта течет обычная жизнь, рождаются дети, бездумно тусуется молодежь. О войне редко кто и вспоминает. Солдатам начинает казаться, что все их тяготы и усилия обесценены людьми живущими в мирных городах, людьми, которым нет до их судеб никакого дела.