» Но дочка твёрдо знала, что маму уже нельзя расколдовать. Никого из этих страшных людей из их страшных сказок расколдовать нельзя! Они сами создают эти страшные жизни и не хотят ничего другого! Они не хотят меняться и делают страшным всех и всё вокруг себя. Чтобы не думать, не замечать добрых сказок… Мама сама добровольно выбрала ту чужую страшную сказку, о которой папе нельзя было знать, ей там понравилось, там ей хорошо, там её место и её дом, а для них с папой в той, в чужой сказке места нет. Как нет места для таких, как мама и её новых друзей в их добрых сказках. В их сказках люди должны уметь совершать поступки и быть храбрыми, справедливыми, а мама… Она не такая.
После смерти отца мать спилась быстро. Да и дома, практически, не объявлялась. Через два года её пырнули ножом в пьяной драке и она умерла. Об этом сообщили работники правоохранительных органов. Но прощаться с телом дочь наотрез отказалась.
Воспитывала её, с момента смерти отца, бабушка (мать отца). И на сегодняшний день ей было 17 лет.
Дети всё кричали, к их гвалту присоединились мамаши. Ужасно разболелась голова. Встала со скамейки. Пошла.. Шла мимо вишнёвых деревьев. Вспомнила, что она вышла из дома как раз за этим.. насобирать вишни. Вишня – её любимая ягода.
Ноги сами привели к той квартире, куда её водила мать. Из-за дверей слышен всё тот же пьяный ор взрослых, протестный плач детей, которые с пелёнок знают, что если не переорать и не взять глоткой взрослых, то подохнешь с голоду. Если силой не отобрать то, что тебе надо, останешься без ничего. На крайний случай – сыграть на жалости, обвинить всех и вся, что обидели, побили, забрали, не дали… Тогда пьяные родители всколыхнуться и на пять минут станут твоими защитниками и примут участие в твоей судьбе. «Столько лет прошло… Они живы все… Плодятся дальше… И живы. А у меня нет ни мамы, ни папы. Они забрали их у меня. Мне надо было, как они, визжать, драться, царапаться, кричать, силой уводить маму отсюда, папе рассказать всё, тогда бы всё было иначе… А я боялась… А надо было… Силой…». В это время очередной гость подошёл к квартире. Широко раскрыв входную дверь, которая всегда открыта в таких домах, призывно бренча бутылками сказал: «Чего стоишь, красавица, хватит стенку подпирать, вон бледная какая, пойдём – поправимся. Не боись, заходи, мы всем рады. Мы все одна семья