Профессор Мароцкевич из Бакулевки оказался довольно приятным в общении человеком. Узнав о том, что Данилов начинал на «скорой», вспомнил, как в студенчестве подрабатывал фельдшером на семнадцатой подстанции и сразу же начал искать общих знакомых, которых набралось около десятка. А Ямрушков в тему поведал о том, как в ординатуре ему дважды приходилось «бодаться» со «скориками», привозившими в морг живых людей. Данилов и Мароцкевич при этом понимающе переглянулись – да, попадались на «скорой» деятели, брезговавшие осматривать бомжей и подобных им личностей, лежащих бездыханными на улице. Пнут разок и если лежащий не пошевелится и не издаст каких-либо звуков, то везут в морг. Хорошо, если в салоне «пассажир» как-то обозначит свою принадлежность к миру живых. В этом случае его доставят в больницу. Но если он будет вести себя тихо, то так и доедет до морга, а вот там начнутся проблемы…
В самом начале работы Данилова на «скорой» произошел совершенно дикий случай, показывавший, насколько деградировала служба скорой помощи в лихие девяностые годы, когда на шестой части земли царил тотальный бардак. Бригада четвертой подстанции (причем – врачебная, а не фельдшерская!) привезла во второй судебно-медицинский морг, находящийся в переулке Хользунова, взятого с улицы бомжа. Вышло так, что на входе образовалась очередь из машин скорой помощи. Такое нередко случается в вечерние пиковые часы, особенно если прием трупов ведет не слишком расторопный санитар. Терять время в очереди бригаде не хотелось. Они перегрузили труп на каталку, сунули ему под руку сопроводительный лист, подкатили каталку поближе к входным дверям и уехали, не забыв спросить у «отстрелявшейся» бригады фамилию принимающего санитара, которую нужно указывать в карте вызова. Расписался за принимающего врач, обычная, надо сказать, практика.
Подобная «махновщина» могла бы и сойти с рук, потому что подписи принимающих на картах никто не сличал. Заведующие подстанциями и старшие врачи обращали внимание лишь на то, чтобы рядом с фамилией принимающего была бы какая-нибудь закорючка. Но на этот раз не прокатило. По трем причинам. Во-первых, покойник на момент прибытия к дверям морга на был жив и умер только спустя шесть часов. Во-вторых, то ли по запарке, то ли из пофигизма, до семи часов утра ни дежурный санитар, ни охранник, не обратили внимания на стоявшую на улице каталку, тем более что она переместилась немного в сторону – то ли сама откатилась, то ли кто-то передвинул. Скорее всего, ребята напились до такого просветленного состояния, когда не хочется обращать внимания на «посторонние мелочи» вроде каталок и лежащих на них тел. В-третьих, у дежурного санитара хватило ума на то, чтобы не оформлять найденный перед окончанием дежурства труп задним числом, а вызвать наряд милиции. А мог бы и оформить, вредина…